Никита баринов. подготовка офицеров царской армии (мифы и реальность)

Прошедший сезон в «Зените» для Никиты Баринова стал первым полноценным в России. До этого - по полсезончика то в одном, то в другом клубе. Да и по игровой практике 27-летнему форварду пришлось соскучиться. Правда, «Зенит» ее Баринову решил больше не предоставлять: о прощании с клубом баскетболист узнал из Интернета. Пришлось снова выбирать, на этот раз между ВТБ и Суперлигой. Перевесила возможность играть. (Фото - сайт БК «Спартак», сайт БК «Зенит», сайт БК «Парма», championat.com)

Пока «Зенит» ведет не слишком убедительную работу на трансферном рынке, земляки из «Спартака» собирают настоящую «банду». Никита Баринов решил не покидать невские берега, после того, как его отчислили из команды Василия Карасева. При таком раскладе, для красно-белых третье место в Суперлиге становится уже задачей минимум. (Фото - официальные сайты «Зенита», «Спартака» и «Самары»)

«Зенит» умеет возвращаться. Кошмарная первая половина вчерашнего гостевого матча с «Торино» превратилась в тягучий победный марш. Римас Куртинайтис и его «Летувос Ритас» сделали все, чтобы помочь балтийским соседям. Уже не имея реальных шансов на выход в плей-офф, литовцы обыграли «Торино», чем обеспечили сине-бело-голубым 11-очковый задел в решающей игре с итальянцами. Уступи «Ритас», команду отца и сына Карасевых устраивала бы только победа. (Фото - официальный сайт «Торино»)

Сине-бело-голубые потерпели первое поражение на стадии Топ-16. Опора питерцев под щитами Дрю Гордон по-прежнему вне игры из-за травмы ноги, но встречать мощнейшую переднюю линию «Баварии» маленькой пятеркой Василий Карасев не рискнул. Вместо этого на паркет выложили «джокера». Массивный россиянин, глубокий резервист Никита Баринов, известный в команде как Танк, наконец-то получил игровое время. (Фото - официальный сайт Еврокубка)

Строчки из популярной песни «Горячих голов» наверняка не раз приходили на ум зенитовским фанатам, которые «пробили» очередной выезд к соседям по Балтике. Поддержка сине-бело-голубых пригодилась – фортуна традиционно в этом сезоне то подмигивала, то отворачивалась от подопечных Карасева-старшего. (Фото – официальный сайт Единой лиги ВТБ)

Никита Баринов. ПОДГОТОВКА ОФИЦЕРОВ ЦАРСКОЙ АРМИИ (мифы и реальность)

Если объективно рассмотреть положение армии к моменту гибели Российской Империи, то легко вырисовывается печальная картина. Существует миф о офицерах царской армии. Это несколько удивит, но создан он, на мой взгляд, в первую очередь советской пропагандой. В пылу классовой борьбы «господ офицеров» изображали богатыми, холёными и, как правило, опасными врагами, антиподами Рабоче-Крестьянской Красной Армии вообще и её командному составу в частности. Особенно ярко это проявилось в х/ф «Чапаев», где вместо имевшихся у Колчака достаточно плохо одетых и обученных войск Чапаеву противостоять «каппелевцы» в чистой чёрно-белой форме, наступающие в «психической» атаке красивым строем. Соответственно высокому достатку предполагалась и обученность, как следствие - высокий уровень подготовки и умений. Всё это подхватили и развили любители «России которую мы потеряли» и Белого дела. Несмотря на то, что среди них есть, безусловно, талантливые историки и просто любители военной истории зачастую восхваление офицерства доходило до абсурда.

а деле же положение с боевой подготовкой офицеров было изначально печально. И не последнюю роль в этом играло достаточно тяжёлое материальное положение офицеров. Грубо говоря, лучшие ученики гимназий просто не хотели «тянуть лямку» на службе офицера, когда перед ними открывались куда более простые и выгодные перспективы карьеры на гражданском поприще. Не случайно будущий Маршал Советского Союза, а в начале XX века - юнкер Борис Михайлович Шапошников в своих воспоминаниях писал: « Моим тогдашним сотоварищам, конечно, было трудно понять мое решение идти в военное училище. Дело в том, что я окончил реальное училище, как уже отмечал выше, со средним баллом 4,3. С таким баллом обычно шли в высшие технические учебные заведения. В военные же училища, по общему представлению, шла слабая по теоретической подготовке молодежь. На пороге XX века такое мнение о командном составе армии было довольно распространено. » Сам же Борис Михайлович пошёл в армию так как « Жили мои родители очень экономно, потому что начала учиться в Челябинске в женской прогимназии и моя младшая сестра Юлия. Мне приходилось не раз задумываться над вопросами: как бы облегчить родным жизнь? Не раз приходила в голову мысль: «А не уйти ли на военную службу?» Среднее образование позволило бы поступить непосредственно в военное училище. О том, чтобы за счет родителей пять лет учиться в высшем техническом заведении, даже мечтать не приходилось. Поэтому я уже, пока про себя, твердо решил пойти по военной линии. »

Вопреки штампу о офицерах, как дворянах-помещиках на самом деле офицеры в конце эпохи Романовых хоть и происходили, как правило, из дворян, но по материальному положению были близко к разночинцам.

« Наличие земельной собственности даже среди генералитета и, как ни странно, гвардии было явлением далеко не частым. Обратимся к цифрам. Из 37 командиров корпусов (36 армейских и одного гвардейского) данные относительно земельной собственности имеются о 36. Из них таковая была у пяти. Наиболее крупным помещиком был командир гвардейского корпуса ген. В.М. Безобразов, владевший имением в 6 тысяч десятин и золотыми приисками в Сибири. Из остальных четырех у одного размер имения не указан, а у каждого из трех составляло около одной тысячи десятин. Таким образом, у самой высшей командной категории, имевшей чин генерала, земельная собственность была лишь у 13,9%.
Из 70 начальников пехотных дивизий (67 армейских и 3 гвардейских), а также 17 кавалерийских (15 армейских и двух гвардейских), т. е. 87 человек, данные о собственности отсутствуют у 6 человек. Из остальных 81 она имеется только у пяти (двух гвардейских генералов, являвшихся крупными помещиками, и трех армейских, из которых у двух были имения, а у одного собственный дом). Следовательно, земельная собственность была у 4 человек, или у 4,9%.

Обратимся к командирам полков. Как уже указывалось выше, мы анализируем все гренадерские и стрелковые, и половину пехотных полков, входивших в состав дивизий. Это составляло 164 пехотных полка, или 61,1% их общего числа. Кроме того, рассматриваются 48 кавалерийских (гусарских, уланских и драгунских) полков, входивших в состав 16 кавалерийских дивизий.» Если же сравнить эти цифры с аналогичными для гражданских чиновников тех же классов, то получится следующее: ««Обратимся к списку гражданским чинам первых трех классов. В 1914 г. чинов второго класса было 98 человек, из них владели земельной собственностью 44 человека, что составляло 44,9%; третьего класса - 697 человек, из них владели собственностью 215 человек, что составляло 30,8%.

Сопоставим данные о наличии земельной собственности у военных и гражданских чинов соответствующих классов. Итак, мы имеем: чины второго класса - военные - 13,9%, гражданские - 44,8%; третьего класса - военные - 4,9%, гражданские - 30,8%. Разница колоссальная. »

О материальном положении П.А.Зайончковский пишет: « Итак, офицерский корпус, имевший в своем составе до 80% дворян, состоял из служилого дворянства и по материальному положению ничем не отличался от разночинцев » Цитируя протопресвитора Шавельского тот же автор пишет: « Офицер был изгоем царской казны. Нельзя указать класса царской России, хуже обеспеченного, чем офицерство. Офицер получал нищенское содержание, не покрывавшее всех его неотложных расходов /.../. В особенности, если был семейным, влачил нищенское существование, недоедал, путаясь в долгах, отказывая себе в самом необходимом. »

Как мы уже видели, земельные владения даже у высшего ком.состава не шли ни в какое сравнение с оным у гражданских чиновников. От части это было следствием того, что содержание чиновников было значительно выше, чем у генералов: « Как говорилось выше, годовое жалованье начальника дивизии равнялось 6000 рублей, а содержание губернатора от 9600 тысяч до 12,6 тысяч рублей в год, т. е. почти вдвое больше. » На «широкую ногу» жили разве что гвардейцы. Генерал Игнатьев красочно, хотя может быть и несколько тенденциозно описывает свою службу в, может быть, самом элитном полку армии Российском Империи - лейб-гвардии Кавалергардском полку. Он отмечает огромную «стоимость» службы в этом полку, которая была связана как с расходами на форму, двух особо дорогих коней и т. д. Впрочем, П.А.Зайончковский считает, что даже это был не самый «дорогой» полк. Таковым он считает лейб-гвардии гусарский полк, при службе в котором в месяц приходилось тратить 500 рублей в месяц - жалование начальника дивизии! Вообще гвардия была некой совершенно отдельной корпорацией, существование которой вносило сильную сумятицу в карьерный рост офицеров.

С одной стороны гвардия комплектовалась за счёт лучших выпускников училищ. Для этого нужно было получить «гвардейский балл» (более 10 из 12). К тому же благодаря системе, при которой выпускники выбирали себе вакансии в порядке средних баллов в гвардию шли лучшие юнкера. С другой стороны вакансии в гвардию имелись только в элитных учебных заведениях. К примеру, в самый элитный Пажеский корпус попасть не дворянину было практически невозможно. Уже четвёртое в полуофициальном списке наиболее престижных училищ Александровское имело всегда минимум гвардейских вакансий и потому Тухачевскому очень повезло в том, что он сумел окончить его лучшим среди юнкеров. Таким образом, уже закрытость училищ, имеющих значительное число вакансий, сильно ограничивало поступление туда неродовитых юнкеров. Однако это было далеко не последнее препятствие для попадания в гвардию. По негласному, но твёрдо выполняемому и отмечаемому многими исследователями закону: вступление в полк должны одобрить офицеры полка., Эта закрытость, кастовость могла прикрыть дорогу по служебной лестнице любому «вольнодумцу», так как верноподданнические чувства были обязательны для службы в гвардии. Наконец, уже говорилось о «имущественном цензе». Таким образом, в гвардии оказывались в первую очередь богатые, родовитые офицеры. Правда, им нужно было отлично закончить курс училищ, однако большинство столь же, если не более талантливых офицеров даже возможности выйти в гвардейский полк не имели. А ведь гвардия была «кузницей кадров» генералитета царской армии! Более того, продвижение по службе в гвардии было в принципе быстрее и проще. Мало того, что гвардейцы имели преимущество в 2 чина перед армейскими офицерами, там отсутствовал и чин подполковника, что ещё убыстряло рост. Мы уже не говорим о связях и престиже! В итоге большинство генералов было выходцами именно из гвардии, более того, оттуда приходило большинство генералов, не имевших образования Академии Генштаба. К примеру « в 1914 г. в армии было корпусов армейских - 36, гвардейских - 1. …Обратимся к данным об образовании. Из 37 командиров корпусов высшее военное образование имели 34 человека. Из них Академию Генерального штаба окончили 29 человек, Артиллерийскую академию - 2, инженерную и юридическую - по 1. Таким образом, высшее образование имели 90%. К трем, не имевшим высшего образования, относились командир гвардейского корпуса ген. В.М. Безобразов, 12-го армейского корпуса ген. А.А. Брусилов и 2-го кавказского корпуса ген. Г.Э. Берхман. Из перечисленных командиров корпусов 25 человек в прошлом, а один (ген. Безобразов) в настоящем служили в гвардии. »

Трудно согласиться с автором в том, что это объяснялось исключительно «способностью» гвардейцев. Ведь именно они в первую очередь попадали на высшие должности, не имея образования Академии Генштаба, что сам автор и признаёт: « По «Расписанию» 1914 г. в составе русской армии было 70 пехотных дивизий: 3 гвардейских, 4 гренадерских, 52 пехотных и 11 стрелковых сибирских. Начальниками их были генерал-лейтенанты…По образованию: высшее военное образование имели 51 человек (из них Академию Генерального штаба окончили 46, −41- Военно-инженерную - 4, Артиллерийскую - 1). Таким образом, высшее образование имели 63,2%. Из 70 начальников пехотных дивизий были гвардейцами (в прошлом или в настоящем) 38 человек. Интересно отметить, что из 19 человек, не имевших высшего военного образования, 15 были гвардейскими офицерами. Здесь уже сказывалось гвардейское преимущество. » Как видно, «гвардейское преимущество» сказывается на уровне начдивов. Куда же оно девается при назначении тех же людей на чуть более высокий пост начальника корпуса? Тем более, что по непонятной причине автор ошибся насчёт отсутствия высшего образования у Г.Э.Берхмана , а остальные генералы были как раз выходцами из гвардии. Не имевший высшего образования, зато очень богатый Безобразов так вообще командовал гвардейским корпусом. Таким образом гвардия была «поставщиком» необразованного академически офицерства в высшие армейские эшелоны.

Можно говорить о такой серьёзной проблеме, как отсутствие справедливости в распределении чинов и должностей: более богатые и родовитые офицеры, попав в гвардию имели намного больше шансов сделать карьеру, чем тянувшие лямку и порой более подготовленные (хотя бы из-за менее парадных условий службы) армейские коллеги. Это не могло не сказаться ни на качестве подготовки высшего ком.состава ни на психологическом климате. Известно, что в армии царило разделение на «касты». Как уже говорилось, в особую группу выделялись гвардейцы, имевшие значительные преференции среди всех офицеров. Но нельзя сказать, что внутри гвардии и остальной армии не было трений и различий. Так наиболее образованные офицеры традиционно служили в инженерных войсках и артиллерии. Это отражалось даже в шутках: «красивый служит в кавалерии, умный — в артиллерии, пьяница - во флоте, а дурак - в пехоте». Наименее престижной была, конечно, пехота. А наиболее престижной считалась «аристократическая» кавалерия. Впрочем, и она делилась. Так гусары и уланы смотрели свысока на драгун. Особняком стояла 1-я тяжёлая бригада гвардейской кавалерии: «придворные» Кавалергардский и лейб- гвардии Конный полк, «сражавшиеся» за звание самого элитного полка. В пешей гвардии особенно выделялась т. н. «Петровская бригада» — Преображенский и Семёновский полки. Но, как отмечает Минаков даже тут не было равенства: Преображенский являлся более родовитым. В артиллерии же считалась элитой конная, а вот крепостная традиционно считалась «изгоями», что изрядно «аукнулось» в 1915 году при обороне крепостей. Нельзя конечно сказать, что таких различий не бывает в других армиях, но ничего хорошего в разделении и изоляции друг от друга различных родов войск не было.

Чуть ли не единственной возможностью ускорить карьерный рост для талантливых армейских офицеров было поступление в Николаевскую Академию Генерального Штаба. Отбор туда был весьма тщателен. Для этого нужно было сдать предварительные экзамены, а затем - вступительные. При этом изначально сдавали их лучшие офицеры полков. По данным Шапошникова в год его поступления прошли конкурс 82,6% из сдавших предварительные экзамены. Однако, несмотря на столь тщательный отбор претендентов поступающие имели серьёзные проблемы с общеобразовательными предметами. « 1) Очень слабая грамотность, грубые орфографические ошибки. 2) Слабое общее развитие.Плохой стиль. Отсутствие ясности мышления и общая недисциплинированность ума. 3) Крайне слабое знание в области истории, географии. Недостаточное литературное образование » Впрочем нельзя сказать, что это относилось ко всем генштабистам. На примере Б.М.Шапошникова легко видеть, что многие из них не имели и тени выше названных в документе проблем. Тем не менее, нельзя не отметить, что последующие проблемы с образованием в РККА кардинально отличались от аналогичных ещё в царской армии. Образ отлично образованного царского офицера изрядно идеализирован.

Обучение в Академии Генерального Штаба длилось два года. В первый год проходились как военные, так и общеобразовательные предметы, при этом из военных офицеры осваивали дисциплины, относящиеся к боевым действиям частей. Во второй год общеобразовательные предметы заканчивались, а из военных изучались дисциплины, относящиеся к стратегии. Кроме этого каждый день проходили конные занятия в манеже. Как отмечает Шапошников, это было следствием опыта русско-японской войны, когда дивизия в ходе боёв под Яньтайскими копями дивизия Орлова рассеялась, попав в высокий гаолян, когда лошадь начальника штаба понесла и он не смог её остановить, оставив дивизию совершенно обезглавленной, так как командир дивизии был ранен. Возможно, это было уже и излишним для позиционной бойни Первой Мировой, но на критическое замечание самого Бориса Михайловича насчёт архаичности лошади, как способа передвижения по сравнению с вводившимся в Европе автомобилем мы заметим, что русская промышленность просто не обладала возможностью снабдить армию достаточным количеством транспорта. Закупать же за границей его было дорого и достаточно опрометчиво с точки зрения независимости от зарубежных поставок.

Само обучение также имело значительные недостатки. К примеру, многие авторы отмечают слабое внимание к выработке инициативы и вообще практических навыков. Занятия состояли почти исключительно из лекций. На выходе вместо высококлассных штабных работников получались теоретики, далеко не всегда представляющие как действовать реальной обстановке. По словам Игнатьева лишь один преподаватель вообще заострял внимание на воле к победе.

Ещё одной проблемой был огромный расход времени на некоторые совсем устаревшие предметы, как изображение рельефа местности в штрихах. Вообще это искусство было столь запоминающимся предметом, что о нём недобрыми словами пишут многие мемуаристы. ,
Вопреки известному мифу о увлечении генералитета французской школой Гранмезона, «élan vitale»6, Шапошников свидетельствует о симпатиях к немецким теориям. Правда, он отмечает, что высший генералитет не был знаком с немецкими методами войны.

В общем сильной стороной кадровых офицеров царской армии были боевой дух, готовность к самопожертвованию. И речи не могло быть о безалаберности вроде разговоров о абсолютно секретных вещах в кафе, которые описывает в «Мозге Армии» Шапошников применительно к австрийской армии. Очень много для кадровых военных стоило понятие чести офицера. Молодые офицеры Генштаба после реформ, проведённых Головиным получили в целом неплохое, несмотря на многие недостатки, образование. Особенно важным было то, что тактика немецких войск не была уже для них откровением, как для более старших командующих. Проблема последних была в слабом интересе к саморазвитию, к новшествам как в технике, так и в военном искусстве. Как отмечает А.М.Зайончковский, бедственное положение с подготовкой высшего командного состава отчасти было следствием невнимания Генерального Штаба к проблеме: «О бращая большое внимание на обучение войск и на усовершенствование младшего командного состава, русский Генеральный штаб совершенно игнорировал подбор и подготовку старшего командного состава: назначение лиц, просидевших всю жизнь после окончания академии на административном кресле, сразу на должность начальника дивизии и командира корпуса было не редкостью. » До русско-японской войны такое положение было особенно рельефно. Доходило до анекдотов: « в 1905-1906 гг. командующий Приамурским военным округом ген. Н.П. Линевич, увидев гаубицу, с удивлением спрашивал: что это за орудие? » Этот же автор отмечает: « Тот же Леневич (правильно Линевич — Н.Б.)не умел как следует читать карты и не понимал, что такое движение поездов по графику. «А среди командиров полков и бригад,— замечает далее Шавельский, — иногда встречались полные невежды в военном деле. Военная наука не пользовалась любовью наших военных » Вторит им и Деникин:

«Я понская война, в числе прочих откровений, привела нас к сознанию, что командному составу необходимо учиться. Забвение этого правила и было одной из причин зависимости многих начальников от своих штабов. До войны начальник, начиная с должности командира полка, мог пребывать спокойно с тем «научным» багажом, который был вынесен им когда-то из военного или юнкерского училища; мог не следить вовсе за прогрессом военной науки, и никому в голову не приходило поинтересоваться его познаниями. Какая-либо проверка почиталась бы оскорбительной... Общее состояние части и отчасти только управление ею на маневрах давали критерий к оценке начальника. Последнее, впрочем, весьма относительно: при неизбежной условности маневренных действий и нашем всеобщем благодушии на маневрах можно было делать сколько угодно и безнаказанно самых грубых ошибок; неодобрительный отзыв в описании больших маневров, доходившем до частей через несколько месяцев, терял свою остроту. »
К тому же офицерский корпус высших эшелонов был крайне стар. По возрасту командиры корпусов распределялись следующим образом: от 51 до 55 лет - 9 человек, от 56 до 60 - 20, и от 61 до 65 - 7. Таким образом, свыше 75% командиров корпусов были старше 55 лет. Средний возраст их составлял 57,7 лет. Лишь чуть моложе были командиры дивизий. От 51 до 55 лет - 17, от 56 до 60 - 48 и от 61 до 65 - 5. Таким образом, основная масса начальников пехотных дивизий была старше 55 лет. Средний возраст их составлял 57,0 лет. Правда, начальники кавалерийских дивизий в среднем на 5,4 года были моложе. И это после «чистки», проведённой энергичным военным министром Редигером, впрочем, достаточно быстро лишившемся своего портфеля и заменённым менее твердым Сухомлиновым.За своё достаточно короткое правление аттестационная комиссия, работавшая при его руководстве, были назначены: командующих войсками округов - 6; их помощников - 7; командиров корпусов - 34; комендантов крепостей - 23; начальников пехотных дивизий - 61; начальников кавалерийских дивизий - 18; начальников отдельных бригад (пехотных и кавалерийских) - 87; командиров неотдельных бригад - 140; командиров пехотных полков - 255; командиров отдельных батальонов - 108; командиров кавалерийских полков - 45. Он же ходатайствовал о увольнении из армии наиболее бездарных полководцев. Но проблемой стал Николай II. Ныне восхваляемый изо всех сил монарх мало заботился о боеспособности армии, куда больше уделяя внимание её форме и лояльности трону. Царь всячески препятствовал снятию угодных ему генералов и финансированию армии в ущерб флоту. Назначение Янушкевича, совершенно не соответствовавшего должности начальника Генерального штаба, к примеру, стало возможным только благодаря протекции Государя. Не меньшая вина лежит и на премьер-министре, так как от него в значительной мере зависило распределение средств бюджета Именно поэтому он защищал от увольнения генералов, проявивших таланты в усмирении восставших, а не на поле боя. Цитируя дневник Поливанова П.А.Зайончковский пишет: « «Получен от е.в. журнал Высшей Аттестационной Комиссии по поводу командиров корпусов; последовало соизволение на увольнение ген. Шутлеворта; против заключения об увольнении ген. Краузе и Новосильцева — высочайшая резолюция «оставить», а против ген. Адлерберга: «я знаю его, он не гений, но честный солдат: в 1905 году отстоял Кронштадт» ». Какой крови стоило назначение ничем особенно не отличившегося на полях сражения в Манчжурии, но «героя» подавления революции 1905 года Ренненкампфа командующим армией, вторгавшейся в Восточную Пруссию - общеизвестно.

Правда, нельзя сказать, что положение не пытались выправить. Как пишет тот же Деникин «Т ак или иначе, после японской войны заставили учиться и старший командный состав. Весною 1906 г. впервые появилось по высочайшему повелению распоряжение военного министра: «Командующим войсками установить соответствующие занятия высшего командного состава, начиная с командиров частей до командиров корпусов включительно, направленные к развитию военных познаний». Это новшество вызвало на верхах раздражение: ворчали старики, видя в нем поругание седин и подрыв авторитетов... Но дело пошло понемногу, хотя первое время не без трений и даже курьезов. » Удалось частично привить и интерес к саморазвитию в артиллерийском деле: « Никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так интенсивно, как в годы, последовавшие после японской войны. О необходимости реорганизации армии говорили, писали, кричали. Усилилась потребность в самообразовании, и, сообразно с этим, значительно возрос интерес к военной литературе, вызвав появление целого ряда новых органов. Мне представляется, что, не будь урока японской кампании и последовавшего за ним подъема и лихорадочной работы, армия наша не выдержала бы и нескольких месяцев испытания мировой войны... » Однако белый генерал тут же признаёт, что работа шла весьма медленным темпом.

Впрочем, нельзя сказать, что эти меры не сказались на боеспособности армии. А.А.Свечин пишет: «Н е меньший прогресс надо отметить и в отношении тактической подготовки войск и в повышении квалификации среднего и низшего командного состава ».

Но и этого оказалось недостаточно. Трудно не согласиться с А.М.Зайончковским, давшим очень короткую, но и очень ёмкую характеристику Русской армии перед Первой Мировой Войной: « В общем русская армия выступила на войну с хорошими полками, с посредственными дивизиями и корпусами и с плохими армиями и фронтами, понимая эту оценку в широком смысле подготовки, но не личных качеств. »

В последнее время становится популярной версия о том, что поражения в Белоруссии летом 1941 года, якобы, стали следствием того, что командующий Западным Особым Военным Округом (ЗапОВО) генерал армии Павлов не привёл войска в боеготовность.

Некоторые авторы, относящиеся к числу «поп-историков - сталинистов», такие как Ю.Мухин, О.Козинкин и А.Мартиросян утверждают, что в архивах имеются документы, содержание которых свидетельствует о том что Павлов своевременно получил приказ о приведении войск подчиненного ему округа в боевую готовность. И что именно неисполнение этих распоряжений верховного командования Павловым привело к катастрофе в ЗапОВО, в то время как в других округах, где приказ был выполнен, таких страшных поражений не было. Рассмотрим их аргументы:

О.Козинкин пишет - «Директиву на повышении боевой готовности от 12–13 июня, на приведение в действие «планов прикрытия» Павлов все же получил тоже вовремя. И Павлов это подтвердил на суде » При этом он же утверждает, что существовал ещё некий документ от 18 июня с аналогичными приказаниями. Совершенно непонятно при этом, зачем тогда нужно было повторять распоряжения и, тем более, зачем нужно было составлять Директиву № 1 так, что в ней требуется провести мероприятия, необходимые для приведения войск в боеготовность (занять позиции). Но давайте разберёмся, что было в той самой директиве от 13 июня. Имеется в виду следующий документ:

1. Для повышения боевой готовности войск округам все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов).

2. Приграничные дивизии оставить на месте, имея вывод их на границу в назначенные им районы, в случае необходимости будет произведен по особому моему приказу.

3. 44 стр. корпус, в составе управления корпуса 108, 64, 161 и 143 стр. дивизий и корпусных частей - вывести в район Барановичи, по Вашему усмотрению.

37 стр. дивизию вывести в район Лида, включив в состав 21 стр. корпуса.

5. План вывода с указанием порядка и сроков вывода по каждому соединению представить с нарочными к [июня 41 г.]

Рассмотрим само понятие «боевой готовности». Согласно словарю военных терминов это «состояние, обеспечивающее способность войск (сил) в любых условиях обстаноки начать военные действия в установленные сроки и успешно выполнять поставленные задачи. Определяется боеспособность войск (сил), своевременной подготовкой к предстоящим действиям ». Легко видеть, что ни единого слова о «приведении в боевую готовность» войск ЗапОВО в «Директиве от 13 июня» нет. Для достижения полной боеготовности совершенно недостаточно просто переместить войска. Необходимо также поднять мобилизационные запасы, раздать войскам патроны, поднять находящуюся на хранении технику и так далее. Ничего этого в приказе нет.

Впоследствии Козинкин утверждал, что намек на «приведение в боевую готовность», оказывается, содержится в требовании повысить боевую готовность. Однако очевидно, что термин «приведение в боевую готовность» имеет вполне определённое значение и никак не тождественен требованию повышать боевую готовность, в Уставе никак не определенному. Более того, в документе прямо написано, что же необходимо сделать: переместить «глубинные» стрелковые дивизии и… оставить на месте приграничные войска. Это, кстати, противоречит утверждению, что Павлов обязан был ещё в середине июня вывести войска из Бреста.

Ещё более интересно обстоит дело с введением в действие планов прикрытия. Как хорошо известно, введение этих планов в действие осуществлялось по получении сигнала. В реальности так оно и получилось . Зачем же для введения их посылать целую телеграмму? Более того, в документе лишь говорится о перемещении войск в районы, назначенные им согласно плану прикрытия, причём, далеко не всех, а только стрелковых дивизий и только глубинных. К остальным же это указание не относилось. Таким образом, никак нельзя говорить о том что Директивой от 13 июля вводились в действие планы прикрытия. Так, может быть, и к 22 июня исполнение не было начато? И это не верно. Как хорошо известно, к примеру, тот же 21 ск застал начало войны на марше.

Итак, предъявить Павлову по данной директиве просто нечего. А что же говорится о документе от 18 июня? Основным аргументом является ссылка на протоколы допроса генерала Павлова:

«Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность.

Подсудимый. Все это верно ».

Однако тут никак не говорится, что в документе от 18 июня было прямое указание что-либо делать. Ведь «после» не значит «вследствие». Но почему же Павлов не указал на то, что он и не обязан был приводить войска в боеготовность? Но Павлов «признался» в не менее абсурдных вещах. К примеру «После испанских событий мои отношения с Мерецковым до последних дней продолжали оставаться самыми хорошими, Мерецков по-прежнему окапывал на меня большое влияние, и все его указания по военной линии (он был тогда начальником Генштаба и начальником боевой подготовки) я выполнял, не вникая в их сущность. Как показали дальнейшие события, эти указания Мерецкова были вредительские, так как они сводились к затягиванию сроков боевой подготовки вверенного мне округа, что в настоящее время было недопустимо…В связи с этим Мерецков предлагал мне не делать особого упора на ускорение боевой подготовки в округе, а вести все по годичному плану. » Учитывая слова Павлова о «вынужденных показаниях», данных на следствии, от которых он потомотказался на суде, трудно воспринимать признания в качестве полностью объективного источника.

Также О.Козинкин утверждает, что существование неких директив из ГШ на приведение в боеготовность подтверждается генералом Абрамидзе, который давал ответы при опросе в начале 50-х годов. «20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций... Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года » Но не ясно. Почему дата 20 июня? Казалось бы, довести до сведения комдива документ от 18 июня должны быть раньше. Автору хочется все эти странности списать на саботаж, но само свидетельство вызывает множество вопросов. Во-первых, другие опрашиваемые командиры ничего не знали о таких шифровках. К примеру, генерал Смехотворов, бывший в 1941 командиром 135 сд того ж округа свидетельствует: «Распоряжения о приведении частей соединения в боевую готовность до начала военных действий не поступало ». Бывший начальник штаба приграничной 62 стрелковой дивизией утверждает: «Числа 19 июня провели с командирами частей рекогносцировку участков обороны, но все это делалось неуверенно, не думалось, что в скором времени начнется война. Мы не верили, что идем воевать, и взяли все ненужное для боя. В результате перегрузили свой автомобильный и конный транспорт лишним имуществом) »

Есть и другие вопросы. Например - не путает ли Абрамидзе даты? 72-я гсд занимала участок достаточно спокойный, как указывает Исаев, боевых действий там не было. Вместе с тем, ее действия абсолютно точно повторяют последующую Директиву № 1. Если уже 20 июня (или даже 18-го) была дана некая директива, то какой смысл давать 21 июня аналогичную? А что если на самом деле он получил документ в ночь на 22 июня? Тогда всё становится на свои места. Тем более, что отнести этот документ к 18 июня не получается никак. В Прибалтийском Особом Военном Округе (ПрибОВО) 18 июня продолжали готовиться к 1 июля. Наконец, даже из предполагаемого наличия документа по Киевскому Особому Военному Округу (КОВО) никак не вытекает факт наличия аналогичного для ЗапОВО. Существуют свидетельства, согласно которым Одесский Особый Военный округ также не приводился в боеготовность до 22 июня 1941 года. Не существует никаких ссылок на такого рода приказы и в документах ПрибОВО.

Ещё большее недоумение вызывает следующий тезис: «Однако и того, что успели опубликовать, оказалось вполне достаточно, чтобы вбить хороший-прехороший осиновый кол в донельзя лживые байки Хрущева, Жукова и иже с ними лгунов о том, что-де накануне войны Сталин не разрешал привести войска в боевую готовность. Потому что все те, чьи ответы были приведены в первых публикациях, оперировали датами в диапазоне от 13–14 до 24.00 21 июня. Причем некоторые из них прямо указали, что получили приказы о приведении войск в боевую готовность лично от Жукова, в том числе как устно, так и письменно. Только в Западном округе, которым командовал предатель, но «невинная жертва сталинизма» приказ о приведении войск в боевую готовность не был отдан. » Мы уже видели, что насчёт «только в Западном округе» автор, мягко говоря, погорячился. Но, может быть, хотя бы в Прибалтийском округе были кто-то кроме Абрамидзе, кто «получили приказы о приведении войск в боевую готовность лично от Жукова »? После выше приведённого текста Козинкин длинно цитирует высказывания служивших в Прибалтийском Военном Округе (ПрибОВО) Полубоярова и Фадеева. У неподготовленного читателя может возникнуть впечатление, что они повышали боевую готовность подчинённых им частей в соответствии с некими указаниями от Жукова, который, правда. Почему-то не упоминается. Но Козинкин обходит вниманием сообщение генерала Собенникова, командующего 8 А.:

«Ф.И.Кузнецов отозвал меня в сторону и взволнованно сообщил, что в Сувалках сосредоточились какие-то немецкие механизированные части. Он приказал мне немедленно вывести соединения на границу, а штаб армии к утру 19 июня разместить на командном пункте в 12 км юго-западнее Шяуляя.

Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С.Шумилова…К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа…Необходимо заметить, что никаких письменных распоряжений о развертывании соединений никто не получал. Все осуществлялось на основании устного приказания командующего войсками округа. В дальнейшем по телефону и телеграфу стали поступать противоречивые указании об устройстве засек, минировании и прочем. Понять их было трудно. Они отменялись, снова подтверждались и отменялись. В ночь на 22 июня лично получил приказ от начальника штаба округа генерал-лейтенанта П.С.Кленова отвести войска от границы. Вообще всюду чувствовалась большая нервозность, боязнь «спровоцировать войну» и, как следствие, возникла несогласованность в действиях. » Из этого повествования следует, что Кузнецов проводил мероприятия не в соответствии с чёткими приказаниями сверху, а по своей инициативе, так как он обосновывал действия концентрации войск противника, а не распоряжениями свыше. Отсутствие чётких указаний также говорит о «самодеятельности» штаба округа.

Фантазии и реальность.

Таким образом, на данный момент не существует доказательств никаких приказов со стороны ГШ или НКО по приведению войск в боевую готовность до 21 июня. Но было ли это решающим фактором?

Можно провести мысленный эксперимент и попытаться дать ответ на вопрос - «сумели бы войска, которыми командовал Павлов остановить немцев уже в ходе приграничного сражения или хотя бы смерьезно задержать развитие их наступления, если бы они были своевременно приведены в боеготовность?». Для этого не потребуются стратегические игры на картах, компьютеры и «ящики с песком». У нас есть готовая модель - бои Прибалтийского Особого военного округа. Тем более что Корзинкин, Мухин и Мартиросян именно этот округ приводят в пример как «образцовый», утверждая что именно там войска в готовность были приведены. Что же случилось в Прибалтике после начала войны? Посмотрим на карту:

Легко видеть, что в первые же дни фронт начал разваливаться, точно так же, как это было и во всех остальных приграничных округах. Остановить немцев, пусть и ненадолго удалось лишь на линии Западной Двины. Документы рисуют мрачную картину:

«Командующему войсками [Северо-Западного] фронта генерал-полковнику Кузнецову…Армия в беспомощном положении – связи ни с нами, ни с механизированными корпусами не имеет. [Начальник автобронетанкового управления Северо-Западного фронта] полковник Полубояров »

23 июня: «48-я стрелковая дивизия – о двух батальонах 328-го стрелкового полка сведений нет. Отдельные люди и обозы задерживаются Колнун, Россиены… 301-й стрелковый полк предположительно отходит в район Рейстрай южнее ст. Эржвилки… На протяжении всего дня боевых действий авиация противника держала под сильным воздействием все части 11-го стрелкового корпуса. Из отошедших подразделений пограничного отряда организованы отряды по задержанию самовольно уходящих с фронта;… 202-я моторизованная дивизия из района Келме в готовности наступать на Скаудвиле. Данных о действиях частей корпуса с утра 23.6 ввиду отсутствия связи не имеется... Оперативная сводка от штаба 11-й армии не поступила. Связь со штабом фронта нарушена.…5. Сводку о положении и действиях военно-воздушных сил – дополнительно. Связь с авиационными дивизиями нарушена. » «125-я стрелковая дивизия, понеся тяжелые потери, остатки своих сил отвела на Немакшчай. Убит командир полка, два заместителя командира полка, два командира батальона. Потери в личном составе – 40%. В образовавшийся разрыв между 90-й и 125-й стрелковыми дивизиями противник ввел не менее одной танковой дивизии и наступает в направлении Шауляй.…12-й механизированный корпус и 2-я танковая дивизия (3-го механизированного корпуса) с 11 часов 45 минут до 12 часов должны были перейти в контратаку: …12-й механизированный корпус практически перешел в наступление с опозданием, только в 13–15 часов. В ходе марша подвергся 4 раза нападению авиации противника. Марш проходил медленно, и только в 18 часов 28-я танковая дивизия развернулась для атаки танков, но танки противника после неудачной атаки отошли на Скаудвиле.

2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса из Россиены должна была атаковать на Скаудвиле. Ввиду отсутствия связи с механизированным корпусом данные о результате атаки неизвестны….

5-я стрелковая дивизия отходит в очень тяжелых условиях к Каунас, ведя бой с окружающим ее противником.

126-я стрелковая дивизия отошла на правый берег р. Неман. Сведений о 126-й стрелковой дивизии нет.

В течение всех суток 11-я армия была без проволочной связи и не отвечала по радио. Сводки от армии не поступило. О потерях и трофеях сведений нет. » Через день, к 10 часам 24 июня:

«В течение ночи связь постепенно нарушалась действиями диверсантов и бомбами. К 6 часам проволочную связь удалось сохранить с Москвой и 8-й армией, по всем остальным направлениям – прервана.

Радио работает с перебоями из-за помех противника; авиация противника продолжает бомбардировать аэродромы, мосты и крупные населенные пункты …

Потери значительные, уточняются.

Орудий потеряно 46.

…48-я стрелковая дивизия в течение 22–23.6.41 г. вела бой в районе Россиены и к утру 24.6.41 г. отошла на фронт Лидовяны, Эйрагола. Потери очень велики, уточняются. …

12-й механизированный корпус к 7 часов 45 минут перешел в контратаку: 23-я танковая дивизия – в направлении Лаукува, Упинас; 28-я танковая дивизия во взаимодействии с 23-й танковой дивизией уничтожает танками конницу и пехоту противника, выдвигающегося к северу от Скаудвиле. Данных о результатах контратаки корпуса еще нет. …

33-я стрелковая дивизия – по р. Вилия до Падагяй. 188-я стрелковая дивизия, понесшая большие потери, – ст. Падагяй до Перелазай.

От 126-й и 128-й стрелковых, 2-й и 5-й танковых и 84-й моторизованной дивизий сведений получить не удалось.

Отступление от р. Неман протекает в большом беспорядке.

Подробных данных о положении частей 11-й армии ввиду отсутствия связи не имеется.

29-й стрелковый корпус: 184-я стрелковая дивизия имела задачу выйти в район Олькеники для организации здесь обороны. 179-я стрелковая дивизия – в районе сьвенцянского лагеря. Сведений о 29 [-м стрелковом корпусе] нет. »

Столь длинные цитаты, надеюсь, убедили читателя в том, что приведение войск ПрибВо в боевую готовность не спасло их от жесточайшего разгрома. По данным Коломийца, войска 11 А Северо-Западного фронта к 24 июня потеряли 75% техники и 60% личного состава, а к 10 июля войска фронта имели 10-30% первоначальной численности, несмотря на вступление в бой войск, стоявших далеко от границы. Более того, если внимательно посмотреть на карту, то станет ясно, что разгром в Прибалтике стал отчасти и следствием поражения Западного Фронта.

Действительно, 3 танковая группа генерала Гота разгромив силы СЗФ на границе, быстро повернула на юг и вышла к Минску, где соединилась с 2 ТГр генерала Гудериана. Это позволило замкнуть котёл западнее столицы Белоруссии. Таким образом, даже приведение войск в боевую готовность за несколько дней до 22 июня не являлась гарантией отсутствия разгрома. Так в чём же дело?

Культ численности танков.

Почему Красная Армия, имея 23 000 танков, более 20 000 самолётов, 60 000 орудий не разгромила немцев, когда у них было всего этого в несколько раз меньше? Очень часто именно так ставится вопрос. Цифры могут меняться в зависимости от методов подсчёта, но суть вопроса остаётся именно такой. И как следствие такой постановки ищутся и ответы. «Во всём виноват Сталин» - слышится со времён Хрущева. «Всё дело в том, что готовились нападать, а не обороняться» - утверждают последователи Резуна. «Никто не хотел воевать за кровавый коммунистический режим» - утверждает Солонин. «Генералы предали» - уверяет Юрий Мухин. И почему-то мало кто спрашивает, а почему сравнивается только техника без учёта того, где и в каком состоянии она находилась. Вопрос, между прочим, далеко не праздный. Если отвлечься от количества танков в тысячах штук и взглянуть на сухие строки экономической статистики, то можно узнать что расходы на производство этих самых танков в СССР составляли лишь малую часть от расходов на производство вооружения. Для примера можно рассмотреть 1937 год:

В других странах, например, в Германии они составляли ещё меньшую часть. Так почему же тратили так мало на танки, если достаточно выпустить 20 000 танков, и победа обеспечена? То же самое можно сказать и об авиации (стоимость самолётов примерно равна стоимости танков) и об артиллерии. Расходы на производство вооружения не так велики, как может показаться. Куда больше были расходы на разного рода вспомогательную технику. К примеру, один тягач «Коминтерн» стоил в 1937 году 64625 рубля, что почти столько же, сколько и танк Т-26 (71710 рублей линейный и 75810 - с установленной радиостанцией). . При этом численность тягачей или автомобилей, достигавших по стоимости примерно 1/10 стоимости танка (для сравнения автомобиль ЗИС-5 стоил 10000 рублей, санитарный автомобиль на базе ГАЗ-АА – 13863, а водомаслозаправщик на базе ЗИС-6 – все 32000 рублей, при этом танк БТ стоил 101250 рублей в линейном и 104580 в радио-варианте ), при этом по численности более чем в 10 раз превосходивших их . Если же посмотреть на ситуацию с средствами тяги в Германии, то станет ясно преимущество немецкой армии. Согласно данным Гальдера в 1941 году только в армии вторжения имелось 500 000 автомобилей не считая полугусеничных тягачей, гусеничных тягачей и тракторов. В это число не входили ни автомобили Люфтваффе ни автомобили флота ни автомобили различных военизированных организаций, армией использовавшихся, но формально не входивших в состав армии, к примеру, Национал-социалистического автомобильного корпуса.

Ещё больше ресурсов забирало производство боеприпасов. Вообще распределение военных заказов в 1940 году осуществлялось следующим образом:

Распределение заказов НКО СССР по наркоматам промышленности (тыс. руб. в ценах 1940 г.)

При этом производство бронетанковой техники было распределено между наркоматами «гражданского» машиностроения. В состав образованного 2 июля 1939 г. Наркомата Среднего машиностроения СССР, в частности, были переданы танковые заводы бывшего Наркомата Оборонной промышленности № 183, 174 и № 37.

Таким образом, достаточно наивно строить оценку боеспособности армий на количестве танков и самолётов. Эти величины просто не учитывают большей части затраченных на армию ресурсов. Вполне естественно, что они тратятся не просто так.

Особенностью советской системы вооружений накануне 1941 г. был явный перевес танков над другими типами вооружений. Но получив много танков, Красная Армия приобрела также проблемы в других областях. Например – в запасных частях к тем же танкам или тягачам. В 1941 году планировалось произвести «б) запасных частей к танкам Т-34 по заводам № 183 и СТЗ1 для Наркомобороны на сумму 18 млн. рублей, в том числе коробок перемены передач 200 штук с обеспечением их поставки в сроки по согласованию с ГАБТУ КА2 ». Но «танков Т-34 в количестве 2 800 штук, в том числе по заводу № 183 1 800 штук и по СТЗ - 1 000 штук » . Стоимость танка Т-34 на заводе № 183 в 1941 году составляла 242,2 тыс. руб. Таким образом, на запчасти было выделены средства, равные стоимости менее чем 80 танков при заказе в более чем 4000 танков. Почему так получилось – это вопрос отдельный и он связан скорее с особенностями развития отечественного военно-промышленного комплекса, чем с боеспособностью Красной Армии. Но, так или иначе, поражающая воображение численность танков РККА была в значительной степени «дутой». Надо сказать, что примерно аналогичные проблемы испытывала и советс,кая авиапромышленность однако тут ещё примешивался и острый недостаток дюралюминия.

Если же сравнивать по всем расходам на вооружение, то при всей сложности сравнений их можно оценить как примерно равные для Германии и СССР. Надо учитывать, что производительность труда в СССР оставалась значительно ниже немецкой, несмотря на значительные успехи в её улучшении.

Таким образом, декларируемое ревизионистами и поп-историками техническое преимущество Красной Армии над Вермахтом является мифом. Оно складывается под впечатлениемот сравнения отдельных, наиболее эффектных цифр. Ресурсы, которые в Красной Армии были потрачены на производство большого числа танков, самолётов и орудий тратились в других странах, к примеру, в той же Германии, на производство боеприпасов, средств тяги, запасных частей, средств связи и других не менее, а зачастую и более сложных в производстве, но не менее необходимых предметов снабжения.

Причины наших поражений.

Но если Красная Армия не имела подавляющего превосходства в вооружении, то это вовсе не значит, что она должна была быть разгромлена так быстро. В чём же причина?

Если обратиться к первому рисунку, то можно заметить одну очень важную особенность: если войска Вермахта развёрнуты непосредственно у границы, то советские войска растянуты глубоко в тыл, на десятки километров для частей Первого Стратегического эшелона, а 27А так вообще находилась в Эстонии, в сотнях километров от границы. Естественно, что они ничем не могли помочь в первые часы, и даже дни боёв приграничным войскам. Более того, на самом деле даже для указанных находящимися у границы войск присутствовали там только «отдельные части и подразделения для наблюдения». Почему же так случилось? Почему в 1941 году советские войска оказались разбросанными вглубь территории? Для этого придётся рассмотреть советскую теорию начального периода войны.

Известно выражение о классиках русской литературы «все мы вышли из гоголевской «Шинели»». Применительно к военному делу все или почти все или почти все военные теории 20-х-30-х гг. в том или ином виде обобщали опыт, полученный в Первой Мировой войне. Советский Союз также не был обижен теоретиками. Активно трудились такие видные учёные, как Свечин, Верховский, Триандафиллов, Шиловкий, Тухачевский и многие другие. Однако именно начальным периодом войны занималась относительно небольшая часть теоретиков. Можно отметить весьма оригинальные, хотя и небесспорные труды Свечина по этой теме, высказывался по данной теме и Тухачевский, как минимум в письмах Ворошилову, излагал свои мысли Уборевич. Но после репрессий многие видные теоретики были уничтожены, а вместе с ними и упал почти до нуля и авторитет их сочинений. В этой обстановке практически единственным крупным произведением, затрагивающим вопросы начального периода войны и предвоенного периода, оказался обласканный официальной критикой ещё при издании труд Б.М.Шапошникова «Мозг Армии». (об оценке этой книги официальной критикой и реакции на неё современных историков можно прочитать, например, в сборнике, выпущенном в 2002 г. Европейским университетом Санкт-Петербурга ). Опыт Империалистической войны не дал примеров политически внезапного вторжения. Все страны смогли более или менее спокойно отмобилизоваться, все страны обменивались достаточно долго нотами, претензиями перед тем, как вступить в войну. А подготовка альянсов для войны заняла десятки лет и лишь несколько стран (Италия, Болгария, Румыния) в последний момент определялись в своих предпочтениях. Вполне естественно, что Шапошников оценивал вынесенный из предыдущей войны опыт следующим образом:

«Приготовления к войне длятся обыкновенно месяцами, - продолжает Клаузевиц, - поэтому случается очень редко, чтобы одно государство предупредило другое войной нечаянной или общим направлением своих сил».

Таким образом, философ войны, даже для его времени, сводил почти на-нет «политическую внезапность». Действительно, едва ли можно утверждать, что мировая война застала какое-либо из государств политически внезапно. Все сказанное нами выше о политике Европы накануне 1914 года говорит обратное. Конечно, мы не собираемся верить сказкам Пуанкаре, по свидетельству которого Германия внезапно напала на Францию, а Австро-Венгрия на Сербию.

При современных средствах разведки одним государством военной подготовки другого нельзя говорить о какой-либо политической внезапности. В этом мы вполне согласны с начальником австро-венгерского Генерального штаба, который указывал министру иностранных дел, что скрыть подготовку к войне нельзя и из-за внезапности или боязни обратить внимание другого государства не имеется никаких оснований не вести подготовку к войне.

Таким образом, мы отрицаем политическую внезапность и не хотим ставить дипломатии задачу дать нам возможность использовать выгоды этого средства »

Почему-то считается, что события Второй Мировой войны говорили об обратном. Однако если рассмотреть ход войны между великими державами (Германией, и Италией с одной стороны, и Францией, Англией плюс «дружественно-нейтральные» США - с другой), то мы увидим вполне привычную картину. Франция объявила мобилизацию ещё в августе 1939 года. Англия также успела вполне спокойно отмобилизоваться, и даже перебросить экспедиционный корпус во Францию. В свою очередь, вступление в войну Италии не застало врасплох Францию, и даже в условиях полного краха на фронте против Германии,французские войска в Альпах сумели удержать наступавших. Точно также никак нельзя назвать внезапным и вступление Германии в войну против Греции на стороне Италии. Некоторым исключением кажутся события, связанные с вторжением в Норвегию и Данию. Однако если внимательнее приглядеться, то и это вторжение трудно назвать «внезапным нападе» . Вся идея вторжения сводилась к занятию Норвегии до появления там английских войск. Вместе с тем последнее намерение было уже известно. Более того, британский флот уже начал минные постановки в территориальных водах Норвегии. (подробнее см.) Таким образом, обстановка в Скандинавских странах также накалялась и немцы обладали отличным поводом для вторжения. Не случайно выловленные норвежцами немецкие солдаты с потопленного английской подводной лодкой транспорта утверждали, что «их отправили в Берген, чтобы помочь норвежцам защититься от британского вторжения »

Укоренилось мнение, что причины поражений предвосхитил известный советский теоретик комдив Иссерсон в своём труде «Новые формы борьбы». Также часто упоминается, что на его предупреждение было отвергнуто Кленовым на заседании командного состава в 1940 году. Рассмотрим, что же именно критиковал Клёнов:

«Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто - вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей.

Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность, и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом.

Вопрос о начальном периоде войны должен быть поставлен для организации особого рода наступательных операций. Это будут операции начального периода, когда армии противника не закончили еще сосредоточение и не готовы для развертывания. Это операции вторжения для решения целого ряда особых задач. И на сегодня эти задачи остаются и должны быть разрешены. Это воздействие крупными авиационными и, может быть, механизированными силами, пока противник не подготовился к решительным действиям, на его отмобилизование, сосредоточение и развертывание для того, чтобы сорвать их, отнести сосредоточение вглубь территории, оттянуть время. Этот вид операции будет, конечно, носить особый характер.

Вопрос выполнения этих особых операций очень сложный. Вполне естественно, что нужно предупредить противника в готовности таких средств для выполнения операций, как авиация и мотомеханизированные части с точки зрения развертывания их и количества. Организация и проведение таких операций позволит обеспечить господство в воздухе, не даст возможность [противнику] отмобилизоваться, затруднит [его] развертывание. И в связи с этим же вопросом связаны операции первоначального периода, которые ведутся в интересах захвата рубежей для принятия выгодного положения для развертывания.

Для выполнения подобных операций мы будем иметь дело с частями прикрытия. Но я не исключаю такого положения, что в этот период, т. Павлов, механизированные части придется использовать самостоятельно, даже несмотря на наличие крупных инженерных сооружений, и они будут решать задачи вторжения на территорию противника ».

Легко видеть, что Клёнов говорит о ситуации, когда намерение противника пойти на конфликт известно. В случае же СССР Германия не проявляла ровным счётом никакого недовольства, на сообщение ТАСС от 14 июня, которое было, по мнению Василевского, зондажем позиции немецкого правительства, Германия не не прореагировала. Так как же должно было действовать руководство страны в соответствии с советской военной теорией? Оно полагало очевидным, что пока нет ультиматумов, ну или хотя бы каких-то претензий, ожидать войну рано.

Если и можно обвинять советское политическое руководство в неготовности армии в войны, только лишь в том, что оно чётко следовало теориям, которым придерживалась армия. К чему это привело? Обратимся вновь к расположению войск перед началом войны:

Легко видеть отличие в дислокации немецких и советских войск. Немецкие войска сконцентрированы у границы и имеют плотность порядка нескольких километров на дивизию, а на главных направлениях эта плотность увеличивается до 2–3 километров на дивизию. Советские же войска рассредоточены на многие сотни километров вглубь. Плотность их примерно одинакова везде и составляет примерно 30–40 км на дивизию. Может показаться, что 3 дивизии сосредоточены около Бреста, однако их размещение продиктовано лишь условиями квартирования . Но районы прикрытия для стрелковых дивизий были столь же обширными . Для сравнения по ПУ-39 «На нормальном фронте стрелковая дивизия может успешно оборонять полосу шириной по фронту 8- 12 км и в глубину 4-6 км; стрелковый полк - участок по фронту 3-5 км и в глубину 2,5-3 км; батальон - район по фронту 1,5-2 км и такой же глубины. На особо важных направлениях фронты обороны могут быть уже, доходя до 6 км на дивизию . » . 22 тд же вообще должна была отходить в район прикрытия. В общем, шансов удержать оборону по линии государственной границы СССР просто не было. Разгром, причём быстрый разгром с уничтожением дивизий как тактических соединений был неизбежен. А дальше? Как легко видеть из карты, после разгрома приграничных дивизий глубинные дивизии могли лишь заменить, а не поддержать разгромленные войска. Получалась классическая схема блицкрига - уничтожение армии по частям, имея каждый раз численное превосходство и превосходство в инициативе. Единственное, что в этой ситуации работало в пользу Красной Армии – это постепенное отставание пехотных дивизий от подвижных соединений Вермахта и СС. Однако и этот фактор начинал действовать далеко не сразу, фактически передовые войска потеряли оперативную связь с пехотой лишь к моменту выхода подвижных войск к Минску. Разгром войск в Приграничном сражении был неизбежен.

Заключение.

Таким образом, на данный момент нет свидетельств, которые бы говорили о приказах НКО или ГШ привести войска приграничных округов в боевую готовность. Наоборот, существует множество свидетельств об обратном. И такая ситуация была вполне предсказуема, так как в соответствии с советской военной теорией начало войны не могло произойти без внешнеполитических осложнений. В июне же 1941 года Германия не высказывала ровным счётом никаких претензий к СССР. Даже в случае полной готовности немецкой армии к вторжению оно, как требовала та же теория, ему должно предшествовать дипломатическое обоснование войны. На любой ультиматум, ответ на него требуется время. За это время вполне реально привести войска в боевую готовность и, может быть, даже отмобилизоваться.

С другой стороны, даже приведение в боевую готовность войск не было способно предотвратить катастрофу. Немцы упреждали советские войска в развёртывании и разгромили бы советские войска даже в случае принятия этого решения. Чтобы принципиально изменить ход событий нужно было выводить войска к границе, по возможности, тайно, чтобы противник не вскрыл приготовлений и не смог бы соответствующим образом отреагировать. Именно это и производилось. К сожалению, противник не дал возможность осуществить задуманное. Но именно в этом вины Павлова или кого-то другого нет.

_______________________________________________________________________

1. 1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П.Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н.Яковлева. - М.: Международный фонд «Демократия», 1998. - 832 с. - («Россия. XX век. Документы»/ Под ред. акад. А.Н.Яковлева), документ № 603

2. Плехов А.М. Словарь военных терминов. М: Военное издательство, 1988., стр. 27

3. 1941 год: В 2 кн., документ № 630

4. Егоров Д. Разгром Западного фронта, М:Яуза, 2008

5. «...Уничтожить Россию весной 1941 г.» (А. Гитлер, 31 июля 1940 года): Документы спецслужб СССР и Германии. 1937–1945 гг. / Сост. Ямпольский В. П. - М.; Кучково поле, 2008., с. 486

6. Крикунов В.П. Фронтовики ответили так! – М: Издательство министерства обороны 1989, № 5 с. 27 - (Военно-исторический журнал № 5/1989)

7. Крикунов В.П. Фронтовики ответили так! – М: Издательство министерства обороны 1989, № 5 с. 27 - (Военно-исторический журнал № 5/1989). с. 28

8. Исаев А.В. От Дубно до Ростова. - М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. стр. 123

9. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, стр. 22–25.

10. Захаров М.В. Генеральный штаб в предвоенные годы. - М.: Воениздат, 1989, стр. 274-276

11. Фронтовая иллюстрация 5 - 2002. Коломиец М.В. 1941: Бои в Прибалтике. М:Стратегия КМ, 2002, с. 20

10. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, стр. 48

11. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, стр. 53

12. Крикунов В.П. Фронтовики ответили так! – М:Издательство министерства обороны 1989, № 5 с. 23-24 - (Военно-исторический журнал № 5/1989)

13. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, с. 53

15. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, с. с. 57

16. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, с. 61

17. Фронтовая иллюстрация 5 - 2002. Коломиец М.В. 1941: Бои в Прибалтике. М:Стратегия КМ, 2002, с. 58

18. Фронтовая иллюстрация 5 - 2002. Коломиец М.В. 1941: Бои в Прибалтике. М:Стратегия КМ, 2002, с. 78

19. Самуэльсон Л. Красный колосс. - М.: АИРО-ХХ, 2001.Стр. 210

20. РГВА, ф.31811, оп.2, д.646

21. РГВА, ф.31811, оп.2, д.646

22. Мюллер-Гиллебранд Б.Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. – М: Изографус, Из-во ЭКСМО, 2003., стр. 286

23. Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. – М.: РОССПЭН, 1996, стр. 124

24. Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. – М.: РОССПЭН, 1996, стр. 124

25. 1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П.Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н.Яковлева. - М.: Международный фонд «Демократия», 1998. - 832 с. - («Россия. XX век. Документы»/ Под ред. акад. А.Н.Яковлева), с. 164.

26. Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. – М.: РОССПЭН, 1996, стр. 177

27. Мухин М. Ю. Авиапромышленность СССР в 1921–1941 годах. - М.: Наука, 2006

28. Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха. Автор: Коллектив сотрудников Германского института экономических исследований. Издательство: М.: Эксмо, Яуза. Год: 2006., стр. 26

29. Сборник боевых документов. Выпуск № 34/ Сост. Сгибиева Г.Г и др. – М.: Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР, 1953, стр. 33

30. Мобилизационное планирование и политические решения. Конец 20-х-середина 30-х гг. С.-Петербург: Изд-во Европ. ун-та в СПб., 2002

31. Шапошников Б.М. Мозг армии. Т. 3, М:Государственное издательство. Отдел военной литературы., 1929, стр. 266

32. Иссерсон Г.С. Новые формы борьбы. - М.: Военгиз, 1940.

33. Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1-2). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г. - М.: ТЕРРА, 1993., стр. 153-154

Никита Баринов - симпатичный и интеллектуально развитый молодой человек. Многие из вас могли видеть его в передаче «Что? Где? Когда». Хотите узнать, какое образование получил Никита? Как складывается личная жизнь юного знатока? Мы с радостью обо всем расскажем.

Биография: детство, юность и студенчество

Никита Баринов родился 24 октября 1987 года в селе Водоватово, что неподалеку от Павловского Посада (Московская обл.). Он воспитывался в обычной семье.

В школе наш герой учился неплохо. Его любимыми предметами были физика и химия. А вот занятия музыкой и рисованием мальчик считал скучными и бесполезными.

Получив среднее образование, Никита Баринов подал документы в МГТУ им. Баумана. Его выбор пал на факультет специального машиностроения. Талантливый и уверенный в себе парень без труда справился с экзаменами. В итоге Никиту зачислили на нужный факультет.

Работа и увеличения

В 2010 году Баринов окончил вуз. Ему вручили долгожданный диплом. С поиском работы у парня не возникло проблем. Он получил должность инженера-исследователя на предприятии «Российский федеральный ядерный центр» (ВНИИЭФ), расположенном в городе Сарове.

Несмотря на большую занятость, Никита всегда находит время для своих увлечений. Парень любит играть в шахматы, изучает военную историю и занимается лыжным спортом. Это еще не все. Он является бегуном и турникмэном.

В 2010 году в Сарове только зарождался клуб интеллектуальных игр, спортивный вариант «Что? Где? Когда?». Одним из первых его участников стал Никита Баринов. Вместе с командой «Победа» он выезжал на крупные турниры и соревнования. Наш герой принял участие в 60-ти подобных мероприятиях.

Участие в легендарной передаче

В телевизионный клуб «Что? Где? Когда» Баринов попал в составе команды госкорпорации «Росатом». Он и пятеро его коллег, работающих в той же сфере, были приглашены на съемочную площадку программы. Капитаном команды был назначен Это образованный и уважаемый многими человек.

Передача с участием команды «Росатома» вышла в эфир 25 мая 2013 года. Никита показал себя неординарным и уверенным в себе игроком. Он взял три вопроса и правильно на них ответил. Это принесло победу команде. С тех пор Баринов регулярно участвовал в интеллектуальном шоу «Что? Где? Когда?». Он дважды становился обладателем «Хрустального атома». Юный знаток покорил сердца многих телезрителей, особенно женскую часть аудитории.

Никита Баринов («Что? Где? Когда?»): личная жизнь

Наш герой - привлекательный парень с большими карьерными перспективами. О таком молодом человеке мечтают многие российские девушки. Тем более что он не женат.

Сам Никита признается, что у него практически не остается свободного времени. Баринов работает в НИИ, участвует различных турнирах и марафонах. У нашего героя есть одна черта характера, которая мешает ему подойти к девушке на улице и познакомиться с ней. Это природная скромность.

В заключение

Теперь вам известно, где родился и обучался Никита Баринов. "Что? Где? Когда?" - передача, которая сделала его знаменитым на всю страну. Пожелаем такому замечательному парню интеллектуальных побед и большой любви!