16.03.1914-17.04.1992
Спортсмен (футбол, хоккей с мячом, хоккей с шайбой, баскетбол, волейбол), тренер (хоккей с шайбой), телекомментатор. Полузащитник, защитник (футбол). Нападающий (хоккей с мячом, хоккей с шайбой).
Заслуженный мастер спорта (1948). Заслуженный тренер СССР (1957, хоккей с шайбой).
Окончил ГЦОЛИФК (1941).
Начал играть в 1928 году в Москве в клубной команде имени Е.Ф. Кухмистерова, затем в клубных командах РКимА и СиМа — с 1931 года. В СиМе и «Металлурге» — 1933-36 (по июль), «Динамо» (обе — Москва) — 1936 (с сентября)-44, «Динамо» (Минск) — 1945-47.
В чемпионатах СССР по футболу 143 матча, 2 гола.
Чемпион СССР (1937, 1940).
Обладатель Кубка СССР (1937).
Капитан «Динамо» (Москва) — 1943, «Динамо» (Минск) — 1945-47.
В сборной Москвы — 1937-39, сборной профсоюзов Москвы — 1935.
В хоккее с мячом играл за «Динамо» (Москва) — 1933-47.
Обладатель Кубка СССР (1937, 1938, 1940, 1941).
Чемпион Москвы (1937, 1938, 1939, 1940).
Обладатель Кубка Москвы (1940, 1941, 1944).
Неоднократный победитель чемпионатов «Динамо».
В сборной Москвы — 1937-41.
Один из пионеров хоккея с шайбой в СССР.
Играл в хоккей с шайбой.
В чемпионатах СССР 11 игр, 4 шайбы.
Чемпион СССР (1947), 3-й призер чемпионата СССР (1948).
Неоднократный чемпион Москвы по баскетболу и волейболу.
Играющий тренер «Динамо» (Москва) по хоккею — 1946 (с ноября)-74 (по ноябрь). Тренер молодежной клубной команды «Динамо» (Москва) — 1948-50 (по сентябрь), бывшей в те годы чемпионом и обладателем Кубка Москвы. Старший тренер сборной СССР по хоккею с шайбой — 1954-57, 1961-72.
Под его руководством «Динамо» (Москва) стало чемпионом СССР (1947, 1954), 22-кратным призером чемпионатов СССР, обладателем Кубка СССР (1953, 1972), 6-кратным финалистом Кубка СССР; сборная СССР — Олимпийским чемпионом (1956, 1964, 1968, 1972), чемпионом мира (1954, 1956, 1963-71), 10-кратным чемпионом Европы.
В 1975-83 годах был директором хоккейной школы «Динамо» (Москва), затем заместителем начальника учебно-спортивного отдела ЦС «Динамо».
Выдающийся специалист отечественного и мирового хоккея с шайбой, воспитавший десятки известных мастеров и тренеров.
В начале 1950-х годов — один из первых футбольных телекомментаторов.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1957, 1972), Дружбы народов (1984), «Знак Почета» (1965, 1968).
Мемориальная доска установлена в Москве по адресу: Ленинградское шоссе, 8/2.
Он заложил победные традиции отечественного хоккея. Заставил весь мир с нами считаться. Воспитал прекрасных учеников, для которых он был как отец. Великий тренер и учитель...
Патриарх русского хоккея
Имя Аркадия Ивановича Чернышева – это синоним хоккея в СССР. Играющий тренер первого чемпиона страны – московского Динамо. Автор первой заброшенной шайбы в истории союзных чемпионатов. Многолетний старший тренер сборной СССР и Московского Динамо.
Но здесь просто необходимо начать с того, что Аркадий Чернышев - это в юности замечательный футболист, чемпион Советского Союза 1940 года в составе легендарного московского Динамо. Вместе с ним тогда за эту команду выступала целая плеяда великолепных мастеров кожаного мяча: Многие из них играли еще и в русский хоккей с мячом, а после войны стали первопроходцами развития в нашей стране хоккея с шайбой.
Аркадий Чернышев - играющий тренер первого чемпиона Советского Союза по хоккею 1947 года - московского Динамо. В команде играли несколько замечательных футболистов тех лет: Михаил Якушин, Василий Трофимов, Всеволод Блинков, Сергей Соловьев, Николай Медведев, Николай Поставнин...
В 1948 году, вместе с лучшими отечественными специалистами, он принимал участие в товарищеских матчах со знаменитой чехословацкой командой ЛТЦ, большинство ироков которой входили в состав сборной Чехословакии - серебрянного призера только что прошедших Зимних Олимпийских игр. Аркадий Иванович Чернышев был в составе тренерского совета, в который помимо него входили Анатолий Тарасов, Владимир Егоров, Александр Игумнов и Павел Коротков.
Важность тех матчей для нашего хоккея трудно переоценить. Встречи с чехословацкими хоккеистами тогда ожидались и воспринимались с не меньшим интересом, чем матчи с канадскими профессионалами в рамках Суперсерии в 1972 году. Чехословацкие хоккеисты имели в те годы большой авторитет на мировой арене.
Во многом, именно эти игры придали нужный вектор развития отечественному хоккею. Мировоззрение многих участников этих легендарных матчей формировалось на их опыте. Первые поражения, которые воспринимались как должное, и первые победы над грозным соперником.
Неслучайно, что к первым большим международным победам, наш хоккей привел в качестве наставника именно Чернышев. Сборная СССР под руководством Аркадия Чернышева - четырехкратный чемпион Олимпийских игр, одиннадцатикратный чемпион мира и Европы. Аркадий Иванович Чернышев - самый титулованный тренер в истории мирового хоккея!
Аркадий Иванович Чернышев - самый титулованный тренер в истории мирового хоккея!
Так уж случилось, что при подготовке нашей сборной к дебюту на мировом первенстве были использованы различные варианты комплектования состава, в том числе и тренерские. Главным образом команду готовил Аркадий Иванович Чернышев.
В период с 1949 по 1952 было сыграно множество товарищеских матчей с командами Чехословакии, Польши и ГДР. И ни в одной из них сборная СССР не потерпела поражения. Здесь необходимо отметить, что после трагических событий, связанных с арестом ведущих хоккеистов, хоккеисты Чехословакии уже не представляли столь грозной силы.
Однако, в начале 1953 года, когда сборная СССР вступала в решающую фазу подготовки к чемпионату мира, который должен стартовать в первых числах марта в Швейцарии, на тренерском мостике произошла рокировка, команду возглавил Анатолий Владимирович Тарасов.
Как вы знаете, дебют на мировом чемпионате в итоге пришлось отложить на год. Из-за травмы лидера команды Всеволода Боброва, было принято решение отказаться от участия в первенстве. Руководство нашим хоккеем полагало, что без лидера сборной, шансов на победу у нее не много.
А всем известно как тогдашний лидер нашего государства Иосиф Сталин относился к поражениям. Плюс еще слишком свежа была неудача нашей футбольной сборной на Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки, и последовавшие жесткие оргвыводы после нее.
Ну а затем осенью 1953 года, произошло событие оказавшееся знаковым для истории сборной СССР. Сборная страны под руководством Тарасова проводила тренировочные сборы в ГДР. Старший тренер команды буквально выматывал игроков многоразовыми тренировками. В сборной росло недовольство методами работы Тарасова.
В итоге все это, вкупе с мнением лидера команды Всеволода Боброва, который был антагонистом Тарасова, привело к отставке последнего. Боброва не было на сборах, но он был вхож в высокие кабинеты и передал просьбу игроков сборной и как обстоит ситуация в целом.
Продолжать подготовку к главному хоккейному турниру было поручено Аркадию Ивановичу Чернышеву. Первый мировой чемпионат сборной СССР и первая, во многом сенсационная победа. Нет, конечно же хоккейный мир не считал нашу команду заведомым аутсайдером. Сила ее была хорошо известна специалистам хотя бы победой на Универсиаде.
И все же на общий успех наших ребят не ставил никто. Слишком велик был авторитет родоначальников хоккея, несмотря на то, что представляла Канаду любительская команда. Таковы были реалии того времени. Канадский хоккей в своем развитии ушел на несколько десятилетий вперед.
Никто не верит в нашу победу, а мы выиграем, если будем строго соблюдать план на игру
Дебютировав на чемпионате мира 1954 года в Стокгольме, сборная СССР под руководством Аркадия Чернышева и Владимира Егорова, поочередно разгромила команды Финляндии, Норвегии и ФРГ. Четвертую победу, наша команда одержала над уже ставшей хорошо знакомой сборной Чехословакии со счетом - 5:2, а затем переиграла сборную Швейцарии.
И только в шестом матче наши ребята первый раз на турнире потеряли очки, сыграв вничью 1:1 с действующими чемпионами мира сборной Швеции. Такому успеху шведских хоккеистов способствовало то, что на чемпионате мира 1953 года не играла команда Канады.
Перед последним туром, в котором нашей сборной противостояла команда Канады, сложилась любопытная ситуация. Лидировала сборная родоначальников хоккея, одержавшая крупные победы во всех матчах с общим счетом – 57:5. Второе место занимала наша команда, одержавшая пять побед и одну встречу, завершив вничью. На третьем шведы, которые проиграли очный матч канадцам со счетом - 0:8.
Практически ни у кого не было сомнений в том, что канадцы также легко разделаются и со сборной СССР. И тогда по регламенту, нашим хоккеистам предстояла переигровка за второе место и звание чемпиона Европы со сборной Швеции. Многие газеты накануне матча трубили о грядущем разгроме дебютантов чемпионата.
Накануне матча с канадцами, прошел закрытый тренерский совет, на котором по свидетельству очевидцев выступил Анатолий Владимирович Тарасов, который прибыл на чемпионат в качестве наблюдателя и был приглашен на этот самый совет. Учитывая то, что сила канадцев не поддается сомнению, Тарасов предложил не напрягаться в матче с ними и поберечь силы на повторную встречу со шведами.
Этот совет и передал старшему тренеру сборной руководитель нашей делегации Борис Васильевич Мякиньков. Выслушав его, Аркадий Чернышев обратился к команде со словами, смысл которых в том, что, несмотря на неверие в успех наших хоккеистов, тем не менее, мы одержим победу, если будем безукоризненно соблюдать план на игру.
Борис Васильевич был так тронут словами Чернышева, что приподнес тому подарок в виде большой хрустальной вазы. На что Чернышев в свойственной ему манере ответил: - "Сейчас я ее не возьму. А вот когда мы выиграем, наполнишь эту вазу шампанским и принесешь ребятам..."
Именно с таким настроением наша команда и вышла на решающий матч. Как мы уже хорошо знаем, сборная родоначальников хоккея была разгромлена со счетом 7:2, а наша команда, дебютируя на этом крупнейшем соревновании, сходу завоевала звание чемпионов мира и Европы.
Спустя два года наша сборная под руководством Аркадия Ивановича Чернышева первенствовала и на Зимнихи Олимпийских играх, которые проходили в Кортина д"Амреццо. В финальном матче наши хоккеисты вновь переиграли канадскую команду, но уже более скромно, со счетом 2:0.
Канадцы, несмотря на свойственное им высокомерие, тем не менее воспринимали нашу команду совсем по другому. Победа далась непросто. И особенно приятно отметить, что оба гола в этой встрече забили ученики Аркадия Ивановича - московские динамовцы - Юрий Крылов и Валентин Кузин.
А еще спустя год, чемпионат мира готовилась принимать столица нашей Родины - Москва. Наша команда провела турнир неровно, без особого блеска. Но, тем не менее не проиграв ни одной встречи уступила первенство сборной Швеции.
Не готов к турниру оказался безоговорочный лидер нашей сборной Всеволод Бобров, которого Чернышеву пришлось даже снять с решающего матча. Позднее Всеволод Михайлович признает правоту старшего тренера. Не нужно особо объяснять, что на домашнем первенстве мира все ждали от наших хоккеистов только победы.
Этой ситуацией воспользовался Анатолий Тарасов. После завершения турнира он написал доклад, об ошибках руководящего штаба сборной при комплектовании состава и выбора тактики на игры. Результат не замедлил себя ждать. Аркадий Чернышев был отправлен в отставку, а Владимир Егоров остался помогать новому старшему тренеру сборной... Анатолию Тарасову.
Больших успехов Анатолий Владимирович со сборной не добился, и сам был лишен поста руководителя главной команды после неудачи на Олимпийских играх 1960 года, на которых наша команда оказалась лишь третьей. В свойственной себе манере, в неудаче сборной команды на играх, Анатолий Владимирович обвинил... своего помощника Владимира Егорова.
Мотивировал он это главным образом тем, что большинство игроков в сборной, представляли хоккеисты московской команды "Крылья Советов", где Егоров был старшим тренером, и которые сыграли неудачно. Но это материал уже другой статьи.
Всем очень хорошо известна ситуация при которой состоялось назначение тренерского дуэта сборной СССР в лице Аркадия Ивановича Чернышева и Анатолия Владимировича Тарасова. Во многих изданиях, с подачи Тарасова приходилось читать о том, что в 1961 году, их вместе с Аркадием Чернышевым вызвали к министру спорта Николаю Николаевичу Романову.
Тот в ультимативном порядке приказал им обоим возглавить главную команду страны. Причем, сторонники этой версии всякий раз не устают напомнить о том, что разделение полномочий в дуэте наставников было чисто номинальным. Причем и сам Анатолий Владимирович никогда не утруждал себя тем, чтобы лишний раз напомнить об этом. Благо книг им написано немало.
Анатолий Владимирович недвусмысленно лукавил. И было понятно почему. По натуре лидер, он очень непросто воспринимал то обстоятельство, что старшим тренером сборной страны был именно Аркадий Чернышев, который ещё до официального разговора с Романовым получил предложение принять команду, и работать в тандеме с Тарасовым.
Аркадий Иванович ответил согласием, но поставил условие, что именно он получит должность старшего тренера и все решения, в конце концов, будет принимать именно он. В противном случае, от работы в главной команде страны ему придется отказаться.
Почему Аркадий Иванович выдвинул столь жёсткое условие? Да очень просто. Как сам он объяснял, хорошо зная Анатолия Владимировича, его тягу к лидерству, и нежеланием идти на компромиссы, Чернышев понимал, что тот ему просто не даст нормально работать. Ничего хорошего из этой затеи не получится.
Аркадий Иванович на протяжении всей своей карьеры зарекомендовал себя блестящим психологом, и совершенно не удивительно, что сей факт был для него слишком очевиден.
Людям из Федерации хоккея СССР пришлось принять условия наставника, без участия которого они дальнейший прогресс команды не видели. Ведь именно Аркадий Чернышев в те годы был единственным в стране старшим тренером сборной, побеждавшей на чемпионатах мира и Олимпийских играх.
В то же время, сменивший его на главном мостике сборной страны Анатолий Тарасов, такими победами похвастаться не мог. Кроме того, в бытность руководства Тарасовым, сборную нередко сопровождали конфликтные ситуации, и чтобы разрешить которые, приходилось прибегать к поистине хирургическому вмешательству.
Характер у Анатолия Владимировича был как говориться «не сахар» и сборная нуждалась в наставнике, который своей уравновешенностью сглаживал бы ситуацию и принимал окончательное верное решение, вне зависимости от своих симпатий и антипатий. Спокойный и мудрый Чернышев был идеальной фигурой для этого.
Анатолий Тарасов и Аркадий Чернышев - золотой дуэт Советского хоккея.
Очень нуждалась команда и в Тарасове, на котором был весь тренировочный процесс, блестящим специалистом которого тот являлся, и это прекрасно понимали наверху. Хорошо это знал и Чернышев. Кроме того, Анатолий Владимирович в силу своего характера мог хорошо встряхнуть команду, если она в этом нуждалась.
Являясь абсолютными антагонистами, легендарным наставникам удалось создать прекрасный тренерский тандем, гарантом которого были деловитость и выдержка Аркадия Ивановича. Чернышев создаст в сборной команде ту атмосферу доверия, которая поможет нашим ребятам долгие годы первенствовать на мировой арене.
Человеческие качества Чернышева с удивительным профессиональным фанатизмом Тарасова обеспечили тот самый сплав и гармонию так необходимые в тяжелой работе. Десять лет подряд под их руководством, сборная СССР не знала поражений на мировой арене.
Десять лет подряд под руководством Аркадия Чернышева и Анатолия Тарасова, сборная СССР не знала поражений на мировой арене
Аркадия Ивановича Чернышева с уверенностью можно назвать отцом московского Динамо. Благодаря ему, в динамовском коллективе всегда присутствовала особая атмосфера. Ни один динамовец в годы союзных первенств не покинул команду против ее воли.
Именно в Московском Динамо в наши дни создана поистине домашняя обстановка. Именно здесь уважают и ценят ветеранов, чтут традиции клуба. Это в полной мере можно назвать наследием Аркадия Ивановича Чернышева.
Как и многие прекрасные специалисты, в начале пятидесятых, Чернышев получил персональное приглашение от Василия Сталина, перейти в первый Советский суперклуб - хоккейную команду ВВС. Но, в отличие от своих товарищей из других команд, он не захотел покидать Динамо. Нельзя уйти из своей семьи.
Этим и отличается Динамо и динамовцы. И пусть в годы руководства командой у Чернышева были куда более скромные возможности комплектования команды, нежели чем у того-же Тарасова в ЦСКА, что безусловно отражалось на количестве добываемых титулов на союзной арене.
Тем не менее, работа этого легендарного специалиста послужила отправной точкой для его учеников, которые спустя много лет вывели Московское Динамо в лидеры отечественного хоккея.
Аркадий Иванович был в команде настоящим педагогом. Его ученики до сих пор с благодарностью вспоминают о работе с ним. Ведь далеко не ко всем можно применить методы, которые проповедовал скажем Тарасов в ЦСКА. У Александра Мальцева как-то спросили - что было, если бы он в свое время оказался не в Динамо у Чернышева, а в ЦСКА? - "Да я бы оттуда сбежал" - коротко и ясно ответил Александр Николаевич. Аркадий Иванович был не только учителем, но и практически отцом для них. Он воспитал прекрасных учеников. которые продолжили его дело. В команде у него играли отличные в будущем наставники: Николай Карпов, Роберт Черенков, Николай Киселев. Уверен, они многое почерпнули у Аркадия Ивановича.
Но, главные продолжатели его дела, это Виктор Васильевич Тихонов и Владимир Владимирович Юрзинов. Именно они сохранили и приумножили традиции школы Аркадия Чернышева. У них в свою очередь, были свои воспитанники, которые также стали отличными наставниками. Среди них: Зинетула Билялетдинов, Петр Воробьев, Владимир Крикунов, Вячеслав Быков, Олег Знарок...
Нельзя не упомянуть и о том, что «благодаря» недальновидности чиновников из центрального совета Динамо этот клуб так и не смог оказать серьезного соперничества столичным армейцам на всесоюзной арене вплоть до конца 80-х годов.
И еще более неприятно констатировать тот факт, что имя Аркадия Чернышева было практически забыто. Необходимо упомянуть и о том, что великий наставник не получил приглашения на торжественное мероприятие, посвященное юбилею клуба. Клуба, который он создал. Аркадий Иванович очень тяжело это переживал. Но, как говориться, таковы были реалии того времени.
Это сейчас, спустя много лет, многое прояснилось. Многое утряслось, многое переболело. Стали понятны поступки людей и их чаяния. Очень многие вещи происходившие в те годы в стране можно объяснить простейшей логикой без какого-либо глубокого анализа. Уж слишком очевидны были многие происходящие события и их причины.
И не стоит особенно удивляться забвению имени Аркадия Чернышева и фактического предательства его наследия тогдашними хоккейными чиновниками, когда в то же время иные деятели предавали целую страну отдавая ее на растерзание и стравливая целые народы.
Да что говорить о смутных временах нашего государства, когда совсем еще недавно все были свидетелями просто вопиющего факта, не упомянуть о котором просто не имею права. Несколько лет назад на экраны России вышел поистине бестселлер под названием … «Легенда 17», повествующий о легенде нашего хоккея – Валерии Харламове. Такой фильм был очень нужен и его ждали много лет.
Нужен прежде всего, чтобы напомнить новому поколению страны о великих страницах нашего спорта. Не удивительно, что после выхода картины, в стране резко повысился интерес к хоккею, за счет прежде всего людей, имеющих до того весьма примитивное представление об этом виде спорта. Повторюсь, такие картины нужны и их должно быть больше. Благо событий нашей отечественной спортивной славы немало.
Фильм рассказывает прежде всего о великом мастере Отечественноо хоккея - Валерии Харламове и тренере Анатолии Владимировиче Тарасове. Лейтмотивом картины является подотовка нашей сборной к играм с канадскими профессионалами в 1972 году. Наш прославленный дуэт тренеров Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов уже не руководили главной командой, но активно помогали при организации этой серии. Участвовали в переговорах. В частности Аркадий Иванович вылетал в Канаду в качестве наблюдателя за подготовкой канадской команды.
Но, как уж повелось, у нас обязательно в каждой бочке меда, должна быть ложка дегтя. И я не буду сейчас заострять внимание на откровенных ляпах, допущенных в картине и даже на серьезных искажениях истории, я думаю об этом еще напишу. Здесь же прежде всего, хочется отметить, что в фильме рассказывается о великом Советском хоккеисте и его наставнике.
И не единого слова создатели фильма не уделили Аркадию Ивановичу Чернышеву. Как будто такого специалиста и не существовало вовсе. И это не 1985-й, и не 1995-й годы. Это 2012-й! Как говорится - "без комментариев".
Посему мне особенно приятно писать эти строки. Я рад, что в последние годы имя Аркадия Ивановича Чернышева вновь заняло свое золотое место в истории отечественного хоккея. И благодарность за это прежде всего людям из руководства Московского Динамо, клуба, который бережно хранит и чтит свою историю.
Совсем недавно был снят фильм об Аркадии Ивановиче, написаны сразу две книги. И это при том, что за столько лет не было ни одной, а сам Чернышев писать не любил. Не любил пиара и лишней шумихи вокруг своего имени.
Сергей Глухов
Глава восьмая ТАРАСОВ И ЧЕРНЫШЕВ
Юрий Машин, назначенный в 1962 году председателем Центрального совета Союза спортивных обществ и организаций СССР (один из вариантов названия Министерства спорта в советские времена), подтверждает решимость Чернышева и Тарасова работать на равных и - в профессиональных вопросах - в режиме полной независимости от руководителей всевозможного ранга, в том числе от самого Машина. «Когда я возглавил Центральный совет, - вспоминал он, - ко мне пришли тренер ЦСКА Анатолий Тарасов и тренер “Динамо” Аркадий Чернышев. Пришли и с порога спрашивают: “Вы хотите, чтобы мы выиграли чемпионат мира?” - “Что за вопрос?” - отвечаю. “Мы два антипода, но мы готовы объединиться, чтобы вместе победить! Но у нас условия. Первое: как вы нас ни назовете, мы должны быть равны. Второе: мы принимаем решения, а вы их поддерживаете”».
Тарасов историю их совместного назначения в сборную помнит иначе. С 1948 по 1962 год они возглавляли команду Москвы и СССР по очереди. Сначала Тарасов, потом Чернышев, потом снова Тарасов, вновь Чернышев… Иногда ее доверяли Егорову. Статистика, стоит признать, беспощадна. За четыре года, что Чернышев возглавлял сборную (1954-1957), команда выиграла два чемпионата мира и Олимпиаду. И только в 1957 году стала второй на проводившемся в Москве первенстве мира, не проиграв ни одного матча, но сделав две ничьи с чехами и шведами. Три следующих сезона старшим был Тарасов: два серебра на чемпионатах мира и олимпийская бронза. В 1961 году сборную на чемпионат мира в Швейцарию вновь повез Чернышев - итог: всего лишь третье место.
«Трудно сказать, - пишет в своей книге «Совершеннолетие» Тарасов, - сколько бы продолжалась еще эта чехарда, если бы в один прекрасный день 1963 года нас обоих не пригласили в Центральный совет Союза спортивных обществ и организаций СССР к Леониду Сергеевичу Хоменкову. С первых же слов Леонид Сергеевич объяснил, что отныне мы будем вдвоем готовить сборную…»
И хотя дату Тарасов, судя по всему, называет неточно (сборная СССР с новыми тренерами уже в марте 1962 года должна была поехать на чемпионат мира в США, но не поехала туда по политическим мотивам), я склонен верить его версии. (Известный специалист по легкой атлетике, Хоменков занимал тогда должность заместителя председателя Центрального совета.) «Это не только просьба или совет, - продолжал Хоменков. - Это решение Центрального совета, и вы обязаны его выполнять. Приказ есть приказ. А разные характеры - это хорошо. Будете дополнять друг друга…»
У сына Чернышева, Бориса Аркадьевича, - своя версия появления тандема. «В 1962 году, - поведал он в интервью пресс-службе московского хоккейного клуба «Динамо», - председатель Спорткомитета СССР Николай Романов пригласил отца к себе: “Аркадий Иванович, все-таки вы с Тарасовым - два самых опытных и авторитетных тренера в нашей стране. Может быть, вам в интересах сборной поработать вместе?” Чернышев отвечает: “Конечно, поработать можно, но у нас настолько разные взгляды на хоккей, что нам трудно будет найти общий язык”. Но Романов стал настаивать. Тогда отец сказал: “Я могу согласиться на это только в том случае, если буду старшим тренером, а Тарасов станет мне помогать в качестве второго тренера”. Тарасов согласился на эти условия. Хотя когда Анатолий Владимирович работал четыре года старшим тренером в сборной, он неоднократно приглашал отца вторым тренером к себе, но тот отказывался. В сборной у Чернышева и Тарасова было своеобразное разделение труда: отец основное внимание уделял тактике и стратегии игры с будущим соперником, а Тарасов большей частью занимался тренировочным процессом. Хотя все принципиальные вопросы они обсуждали вместе».
И наконец, еще один вариант истории с назначением Тарасова и Чернышева. «Я уже вспоминал добрым словом руководителя спорта нашей страны в послевоенные годы, - пишет Анатолий Владимирович в книге «Хоккей. Родоначальники и новички». - Это ему в свое время принадлежала идея поставить нас с Аркадием Чернышевым в одну упряжку - во главе сборной команды СССР по хоккею, дав нам равную власть и права. Пригласив нас в кабинет и даже не позволив сесть (а это на моей памяти был единственный такой случай), он с ходу заявил: “С сего дня вы оба - старшие тренеры сборной. Идите и работайте!” И мы, слегка оробев и онемев от неожиданности, молча покинули кабинет, хотя нам было что сказать руководителю нашего спорта. До того дня мы долгие годы работали порознь и словно бы находились на разных полюсах. Это и понятно. У нас разные характеры, разное прочтение хоккея… Как это - работать на равных, делить всё пополам? Но странный тот приказ, объединив усилия двух непохожих тренеров, принес немало побед советскому хоккею, а нам, обоим тренерам, - полное удовлетворение. И еще кое-что, на мой взгляд, очень важное: обогатил нас. Да, в общении, взаимно учась друг у друга, мы стали богаче как личности, как специалисты. Мы как бы вступили в негласное соревнование: никому не хотелось хотя бы в глазах напарника выглядеть в чем-то слабее, менее компетентным. Вот и получился крепкий сплав».
Ситуация с назначением Тарасова и Чернышева развивалась, скорее всего, следующим образом. Третье место сборной СССР на чемпионате мира 1961 года (а до этого - третье место на Олимпиаде в Скво-Вэлли) заставило тогдашнего руководителя Центрального совета Николая Романова (дела Машину он передал в 1962 году) искать выход из превратившейся в рутинную истории с заменой Чернышева на Тарасова и наоборот. И мудрому Романову пришла в голову идея объединить двух специалистов. Идею он обкатывал в неофициальных разговорах с помощниками, хоккейными специалистами. Одобрения она не вызывала: уж слишком разными были взгляды на игру Тарасова и Чернышева.
Тем не менее Романов продолжал настаивать на своем. Оба тренера действительно побывали и у него, и у Хоменкова, и У Машина. Романов встречался с ними буквально накануне вселения в его кабинет Машина. У Хоменкова, заместителя Романова, а потом у Машина обсуждались организационные вопросы. У Машина - для того чтобы заручиться поддержкой нового спортивного руководителя при подготовке к чемпионату мира, на который советской команде поехать в итоге не довелось. Опытный аппаратчик, Машин обговорил на всякий случай кандидатуры тренеров у своего куратора в ЦК КПСС Шелепина. Только после этого он встретился с Тарасовым и Чернышевым и, стоит заметить, поступил дальновидно, признав право тренеров на самостоятельность в профессиональных вопросах. Назначение состоялось поздней осенью 1961 года.
С первых же дней совместной работы Тарасова и Чернышева Машин их поддерживал. Он рассказывал, например, как однажды, перед чемпионатом мира-63, в его кабинете появился Тарасов и сказал, что «Локтев не должен ехать на турнир». «Почему?» - удивился Машин. На его месте удивился бы любой, потому что Локтев в то время был одним из сильнейших советских хоккеистов, а тройка форвардов, в которую он входил с Альметовым и Александровым, считалась тройкой номер один в европейском хоккее. «Курит», - лаконично ответил Тарасов. «Решение окончательное?» - на всякий случай уточнил Машин. «И бесповоротное», - поставил точку Тарасов. «Вертушка», телефон правительственной связи, в кабинете Машина после обнародованного решения не включать в состав Локтева разрывалась от звонков, но спортивный руководитель, как и обещал тренерам, держал их сторону. Решение по Локтеву, понятно, принимал его тренер в ЦСКА - Тарасов, но с Чернышевым всё было обговорено.
Оба тренера, как они потом признавались друг другу, были, мягко говоря, удивлены решением об образовании тандема. Тарасову вообще казалось, что они не смогут работать вместе. «Уж очень мы разные», - говорил он, вспоминая тогдашнее назначение, ставшее судьбоносным для советского хоккея вообще и для сборной СССР в частности.
Но у них никогда не было ссор, они никогда не подрывали авторитет друг друга - «даже в те дни, когда одного из нас снимали с работы и заменяли другим». Тарасов не отрицает, что поначалу у них была «какая-то неприязнь друг к другу, что не так уж и трудно понять: мы ведь, в сущности, между собой конкурировали заочно». Поскольку их по очереди ставили во главе сборной, они твердо знали: если не один, то другой вновь станет старшим.
Привычная конструкция оказалась нарушенной. Тарасова и Чернышева, согласившихся с доводами спортивного (и партийного, разумеется) начальства, больше всего беспокоили присущие обоим разные взгляды на режим тренировок, занятий, дисциплину и - что особенно важно! - разное понимание общих принципов хоккея, разные взгляды на тактику игры в обороне и атаке.
Постоянные конфликты между Тарасовым и Чернышевым - еще один миф, призванный подчеркнуть «непереносимый» характер Анатолия Владимировича, его «необузданность», стремление подминать под себя всех, кто оказывался на его пути или рядом с ним. В действительности же Тарасов составлял с Чернышевым феноменальную не только для советского, но и для мирового спорта тренерскую пару. Девять победных чемпионатов мира и три золотые Олимпиады подряд - это уже никому и никогда не повторить. Но это - вершина айсберга тренерского искусства. Вне зоны видимости широкой публики оставалась напряженная совместная работа двух тренеров.
Без споров в тандеме, конечно же, не обходилось. Но до ссор дело не доходило. Спасало присущее обоим чувство самоиронии. «Я счастлив, что судьба нас соединила, - писал Анатолий Владимирович в опубликованном в издании «Мир хоккея» очерке о Чернышеве. - Но когда она и разводила нас (и кое-кто, бывало, рассчитывал на обострение отношений), ни разу не пробежала черная кошка».
Тарасов и Чернышев сразу же договорились о разделении полномочий в сборной. «Они научились, - вспоминает Борис Михайлов, - все проблемы решать исключительно между собой и выходили к команде с четко выработанным единым мнением. Поэтому и спорили хоккеисты с ними крайне редко, смысла не было. Случались, конечно, моменты, когда Володя Петров мог высказать свою позицию, скажем, Тарасову, но того тут же поддерживал Чернышев. С двумя гигантами справиться было невозможно!»
Любые кадровые перемены в стране (и хоккей не был исключением) утверждались в ЦК КПСС на Старой площади. Там им и объявили, что они «назначены на ответственный участок работы», и доходчиво объяснили, каких результатов от них ждут.
Вечером в квартире Тарасова, на просторной кухне (истины ради скажем, что без традиционного русского напитка всё же не обошлось), договорились они и о том, что штатное расписание, согласно которому Чернышев именовался «старшим тренером», а Тарасов - просто «тренером», для них - пустая формальность. Они взяли на себя одинаковые права и обязанности и - самое главное - одинаковую ответственность за стратегию, тактику, комплектование сборной, за качество ее подготовки, тренировочный процесс, за функциональное состояние игроков. Никто не знал, о чем и как они договаривались во время своих посиделок, от посторонних глаз и ушей тщательно оберегаемых. Договорившись, забывали о непринятых аргументах и выработанной позиции не меняли. И Тарасов, о своенравном характере которого не были наслышаны лишь те, кто вообще не интересовался хоккеем, никогда не выставлял себя неформальным лидером в тандеме, коим, безусловно, оставался.
На очень короткое время к тандему подключили Анатолия Кострюкова. Работал он с ними в сезоне 1961/62 года, но вскоре его отозвали в Спорткомитет, и он стал заниматься второй сборной. «При мне, - вспоминал Кострюков, - каких-то договоренностей не было. Мы всё делали коллегиально, но решения принимал Аркадий. Он и процессом в целом руководил».
Примерно за три месяца до отставки после Саппоро-72 Аркадий Иванович рассказал о том, как работал тандем с момента его появления: «На первых порах мы вместе вели тренировку, оба выходили на лед, он работал с нападающими, я - с защитниками. Теперь занятия проводит Тарасов, но всю подготовительную работу - составление плана тренировки, дозировку нагрузок ведем вместе. Так что практически разделения обязанностей у нас нет».
Частности - не в счет. К ним относились без взаимных обид, считая их неизбежными.
Борис Майоров вспоминает, что фантазиям и выдумкам Тарасова «не было предела». «И насколько эмоциональным был Анатолий Владимирович, - говорит многолетний капитан сборной, - настолько невозмутимым Аркадий Иванович. Тарасов был человеком творческим, изобретательным, но в случае неудачи мог сгоряча всё перевернуть с ног на голову. К счастью, рядом находился рассудительный Чернышев, который мастерски, как и подобает тонкому тактику, дирижировал игрой. Мне не приходилось встречать в спорте другого тренерского тандема, где бы люди столь естественно дополняли друг друга».
«Что касается руководства действиями команды во время игр, - вспоминает один из любимых игроков Чернышева Юрий Волков, - то тут первое слово принадлежало Чернышеву. Никакого двоевластия не было. Да и как иначе? Характер у Аркадия Ивановича был твердый, мужской, и уж если он что-то решал, то переубедить его было сложно. Для этого были нужны особые аргументы. И замечу, что, по моим наблюдениям, отношения между этими двумя выдающимися личностями были уважительные. Тарасов называл Чернышева Адиком, тот его по-дружески - Антоном». Хоккеисты называли Тарасова «кнутом», а Чернышева - «пряником».
«Но должен же быть спрос с кого-то одного? - говорили Тарасову и Чернышеву. - С кого из вас?» - «С обоих!» - отвечали мэтры.
Работать Тарасову с Чернышевым всегда было легко еще и потому, что Аркадий Иванович, по выражению Тарасова, «никогда не отфутболит от себя». «Допустим, - рассказывал Анатолий Владимирович, - договорились мы о чем-то таком, с чем Аркадий Иванович был поначалу не согласен. А потом - неудача. Нет, никому Чернышев не пожалуется, что лично он, дескать, думал иначе. Да и меня не попрекнет: “Ну что, мол, я тебе говорил?..” Стойкий он человечище, Чернышев. Стойкий во всем».
Чернышева непросто было убедить в целесообразности предложений; он всё тщательно взвешивал, но при этом интуиции Тарасова доверял. Тарасов отмечал отсутствие предубежденности у коллеги и знал: Чернышев никогда не скажет «Нет!» только из амбициозных соображений, из желания не согласиться с предложенными вариантами только потому, что они предложены не им. «А уж то, что ваши доводы он будет слушать недоверчиво и даже после того, как все его возражения будут исчерпаны, предпочтет отмерить не семь раз, а много больше, - что ж, такова его манера, и в первый период совместной работы она и мне казалась несколько странной. А потом я был ей лишь благодарен, ибо эта неторопливость, неспешность Чернышева в выработке принципиальных решений уравновешивала в нашем тандеме полюса».
В бернском отеле, в номере Тарасова, в один из дней швейцарского чемпионата мира 1971 года Тарасов и Чернышев дискутировали относительно функций Мальцева, игравшего в одной тройке с Фирсовым и Викуловым. Динамовец Мальцев в клубной команде резко выделялся среди рослых, крепких хоккеистов, способных вынести колоссальную физическую нагрузку, - отменной техникой, непредсказуемыми ходами, нежеланием откатываться глубоко назад ради конкретных оборонительных действий. Чернышев у себя в «Динамо» даже не пытался переломить Мальцева, переучивать его, поскольку понимал, что в атаке этот незаурядный форвард, не растрачивая понапрасну силы сзади, может принести гораздо больше пользы, - есть кому отрабатывать в защите и за него. В Швейцарии же слабой игрой этого звена в обороне были озабочены оба тренера. Не совсем ровно действовал и один из защитников пятерки Рагулин. Тарасов и Чернышев искали ответ на вопрос, за счет чего можно было бы укрепить оборону в этом звене. «Решение, - вспоминал Тарасов, - напрашивалось простое: обязать центрфорварда (то есть Мальцева) энергичнее помогать защитникам. Как мы говорим в таких случаях, быть в зоне нападения „третьим”, чтобы успевать вернуться назад».
На таком решении настаивал Тарасов. Чернышев был против. Он считал, что нет никакой необходимости делать из Мальцева защитника, потому что главным его достоинством было умение забрасывать шайбы. Чернышеву удалось убедить Тарасова оставить всё как есть. Тренеры, рискуя, конечно, пришли к выводу: пусть звено Мальцева пропускает больше других, но зато появится шанс, что больше других оно и забьет. Так и вышло. Фирсов, в четвертый раз добывший титул лучшего бомбардира чемпионата мира (11 шайб), Мальцев (10) и Викулов (6) забросили 27 (!) шайб. Причем, что важно, особенно результативно они сыграли в решающих матчах.
В Швейцарии сборная СССР выиграла девятый чемпионат мира подряд. Это был последний чемпионат, на котором командой руководили Тарасов и Чернышев. Недоброжелатели тренеров, вынужденные признать факт рекорда, пытались тем не менее принизить выдающийся результат, заявляя, что вместе с титулом чемпиона мира не был выигран титул чемпиона Европы. Для тандема был даже придуман термин - «везуны». С 1971 года международные хоккейные власти ввели правило, согласно которому очки, набранные европейскими командами в матчах с заокеанскими, в зачет континентального первенства не шли. Чехословацкая команда проиграла американской. Для европейской части турнира это поражение не имело никакого значения. Советская же команда со сборной Чехословакии один матч сыграла вничью (3:3), а один проиграла (2:5). У наших больше осечек не было, а чехословацкие хоккеисты, помимо американцев, проиграли еще и шведам. Так и получилось: в чемпионате мира они сборной СССР уступили, а вот в Европе ее опередили. Абсурдность формулы «чемпионат в чемпионате» очевидна. Чемпион мира на то и чемпион мира, чтобы считаться сильнейшим во всем мире, в том числе и в Европе. Однако таковы были на тот момент правила. Эта «бумажная неудача» на чемпионате Европы была выдвинута в качестве основного аргумента несостоятельности тренеров сборной.
Тарасов на тренировках практически всегда работал на льду. Чернышев - за бортиком. Считалось, что о таком распределении позиций во время занятий тренеры договорились заранее. Мало кто, однако, знал, что Чернышев из-за тяжелого хронического радикулита был лишен возможности руководить тренировочным процессом на коньках с клюшкой в руках. Когда летом Чернышев с детьми выезжал на отдых под Анапу в поселок Джемете, то он, по свидетельству его сына Бориса, «зарывался в песок и часами грел спину».
«Но при этом, - со знанием дела говорил Тарасов, - Аркадий, во всех деталях продумав и спланировав тренировку, проводил ее из-за борта не менее интересно и продуктивно, чем если бы находился на площадке».
Тарасов, стоит заметить, полагал, что «работать с командой несравненно проще, если ты на льду рядом со спортсменами и как бы пропускаешь ритм занятий сквозь себя». «Я видел многих тренеров - и отечественных, и зарубежных, - говорил он, - которые, предпочитая в принципе управление тренировкой “со льда”, вынуждены были по той или иной причине руководить ею из-за борта. И большего мастерства, чем у Чернышева, не видел ни разу».
Любопытно взглянуть на Чернышева глазами Тарасова. Сам Чернышев, надо сказать, никогда ничего не писал; известны лишь редкие его заметки-наблюдения о матчах или турнирах. В конце 60-х годов Тарасов предложил Чернышеву написать совместно книгу, но Чернышев отказался. «Ты писатель, - сказал он с привычной для их разговоров иронией, - ты и пиши».
Перу же Анатолия Владимировича принадлежит очерк о коллеге, опубликованный в первом номере журнала «Мир хоккея» в 1993 году и характеризующий не только Чернышева, но и самого Тарасова. «У всякого тренера, - пишет Тарасов, - интерес к другому тренеру зависит, наверное, в первую очередь от того, есть ли у коллеги свои собственные взгляды на вид спорта, которому они служат. Это - главное, но, пожалуй, не меньше меня всегда интересуют нравственный облик, этика, мораль человека. И всякий раз, когда я размышляю на эти темы не вообще, а применительно к тому виду спорта, которому отдана жизнь, первый, кто в таких случаях приходит на ум, - Аркадий Чернышев. Думаю я о нем и его жизни часто. И неизменно прихожу к выводу, что если жизнь Чернышева как спортсмена и педагога сложилась счастливо и даже завидно, то немалую роль сыграла тут вся обстановка его детства.
Семья, где он рос, была большая: кроме Аркадия еще четыре брата да три сестры. И спорт был любим и уважаем старшими. Более того, без него жизнь в семье Чернышевых даже не мыслилась. Старший брат и две сестры Аркадия Ивановича - одни из первых выпускников Института физкультуры. А к тому же одна из сестер, Раиса, стала женой Виталия Аркадьева, и они долгое время жили в семье Чернышевых. Можете себе представить - мальчишкой, уже влюбленным в спорт, жить под одной крышей с Виталием Аркадьевым, одним из эрудированнейших и, я бы сказал, идейнейших наших спортсменов! Одно это могло определить иную судьбу. А тут еще неподалеку от школы, где учился Аркадий, располагался Инфизкульт, студенты которого, естественно, проходили в этой школе практику. Инфизкультовцы той поры были все как на подбор не только завидными для ребят умельцами в разных видах спорта, но и страстными их пропагандистами.
Детских команд в пору его детства не было, ибо считалось почему-то, что спорт чуть ли не вредит детям. И Аркадий (благо мальчиком он был рослым) с четырнадцати лет прибавлял себе возраст: иначе кто позволил бы ему, например, играть в футбол за клуб имени Кухмистерова? А когда реальные его годы подошли к семнадцати, он был в 1931-м официально приглашен в “Металлург”, где играли оба брата Аркадьевы - Виталий, который впоследствии отдаст весь свой талант фехтованию, и Борис, с которым столько связано в истории отечественного футбола. Два года спустя Чернышев начнет выступать не только за первую футбольную команду “Металлурга”, но и за первую хоккейную (речь о русском хоккее) и первую баскетбольную…
Перед глазами Чернышев - хоккейный игрок. Зимой его амплуа резко менялось: на льду он был нападающим, правым крайним. И ведь с кем рядом играл - с самим Якушиным! Четыре раза в составе “Динамо” выигрывал Кубок СССР (чемпионаты страны в ту пору, за исключением 1936 года, не проводились), Чернышев был дьявольски изобретателен, хитер, работал, как говорят в таких случаях, не клюшкой, а головой…
Перед Чернышевым, заканчивавшим активные выступления в футболе и хоккее, возникла острая дилемма: футбол или хоккей? Я не берусь (да и кто возьмется?) моделировать по наитию неизбежную в таких случаях внутреннюю борьбу. Тем более что известно, чему, в конце концов, отдал предпочтение Чернышев.
Но вот вопрос: если в футболе больше славы, почему он выбрал хоккей с шайбой - игру новую, почти неизведанную? Не потому ли, что по стечению обстоятельств раньше других увидел ее за рубежом - и уже одним этим, следовательно, мог сослужить пользу дома? А может быть, его зажгли, воодушевили впечатления от игры канадцев? Она ведь и вправду производила в ту пору огромное, ни с чем не сравнимое впечатление. Канадцы казались виртуозами буквально во всем. Даже в умении драться. Характер у Аркадия Чернышева при всей его внешней сдержанности, невозмутимости - предельно боевой. Перед ним лежали две дороги, и он - в полном соответствии со своей натурой - решительно выбрал наименее укатанную.
В хоккей с шайбой Чернышев и сам успел поиграть - три сезона. И команда “Динамо”, играющим тренером которой он был, выиграла первый чемпионат страны. А вместе нам впервые пришлось поработать в 1948 году, когда сборная Москвы ждала встреч с командой ЛТЦ (Прага). В числе других тренеров готовили сборную Москвы к этим матчам и мы с Аркадием Ивановичем. И с тех пор, так или иначе, наши судьбы связаны».
Не припоминается что-то, чтобы один крупный тренер столь тепло писал о другом крупном специалисте, с которым пусть и составлял длительное время уникальный тандем в сборной СССР, но который внутри страны, возглавляя «Динамо», был прямым его конкурентом и яростным соперником. Очерк Тарасова так и озаглавлен - «Друг и соперник».
Не стоит забывать, что они были не освобожденными для работы в сборной тренерами, а продолжали трудиться в своих клубах. «Динамо» вчистую проигрывало ЦСКА чемпионаты. За те годы, что Тарасов и Чернышев тренировали армейскую и динамовскую команды, ЦСКА побеждал в первенстве СССР 18 раз, а «Динамо» только дважды. Считается, что селекционные возможности у ЦСКА были заметно выше, нежели у «Динамо». Отчасти это так, но только отчасти. Тарасов всё же жестче Чернышева работал с молодыми хоккеистами, превращая их из подающих надежды в высококвалифицированных мастеров, давал им нагрузки, какие в «Динамо» и не снились.
Иногда первым «Динамо» не становилось по совершенно необъяснимым причинам. Как, например, в 1962 году. Динамовский форвард Юрий Волков вспоминал, что в том сезоне команда была укомплектована «на все сто». Бороться за чемпионство выпало не с переживавшим не самые простые времена ЦСКА, а со «Спартаком», в котором блистательно играли братья Майоровы и Старшинов. В «Динамо» тон задавала созданная Чернышевым тройка Петухов - Юрзинов - Волков, но именно этих нападающих тренер почему-то не поставил вместе на игру с другим «Спартаком» - омским. «Динамо» сыграло всего лишь вничью (1:1) с командой, занявшей в итоге восемнадцатое место среди двадцати участников турнира. Волков считает, что именно это стоило «Динамо» золотых медалей: от «Спартака» они отстали лишь на очко. Впрочем, оба матча «Спартаку» динамовцы проиграли.
Юрзинов считает, что «Динамо» не удавалось стать чемпионом СССР прежде всего из-за Тарасова. «Это, безусловно, явление не только в хоккее, но в спорте вообще, - говорит Юрзинов. - Фантастический двигатель. Ведь нужно было не только собрать игроков в команду, но и заразить их общей идеей, управлять ими. Тарасову это удавалось. И у нас в “Динамо” была хорошая, я бы сказал, интеллигентная компания.
Сам Аркадий Иванович Чернышев - чудеснейший человек, образованный, мы все его любили, он в ответ любил нас. Словом, солнечный тренер! Не хватало нам спортивного нахальства, какой-то наглости, не могли многие из нас наступить себе на горло. Адик - красивый, интересный, настоящий русский барин в лучшем понимании. Он никогда нас не мучил, не давил на нас, не напрягал, да и ругаться по-настоящему, мне кажется, не умел. Если узнавал о нарушении кем-то из нас спортивного режима, то указывал на это как-то смущенно: говорят, тебя вчера вечером видели в таком-то ресторане, ты там выпивал, смотри, чтобы в последний раз».
Юрзинова, самого молодого в то время игрока «Динамо», в 21-летнем возрасте сделали капитаном команды. Почему? Только потому, что он был непьющим.
Упоминавшаяся уже история с отстранением Локтева от чемпионата мира 1963 года выглядит, признаться, странной. Сам Локтев, возвращенный спустя год в сборную, считал, со слов Евгения Рубина, что Тарасов не взял его в команду по причине совершенно иной, нежели курение. Сигаретами среди хоккеистов баловались многие, и тренеры об этом прекрасно знали. «Вызвал он (Тарасов) меня к себе, - цитирует Рубин Локтева в своей мемуарной книге «Пан или пропал!», - и спросил: знаю ли, за что изгнан из сборной. Я ответил, что знаю - за курение. “Вот и дурак, - говорит. - Вспомни прошлый год и Свердловск. Вспомнил? Тогда можешь идти. Ты прощен”. Конечно, я вспомнил. У меня в этом городе есть друзья - муж с женой. Я их пригласил на матч, провел на трибуну, а там ни одного свободного места. Я раздобыл два стула, поставил их за нашей скамейкой запасных и усадил гостей. Тарасов увидел, что рядом с командой посторонние, и начал на них кричать: мол, безобразие, подослали к нам местных шпионов. Я сказал что-то резкое. Он промолчал, но поглядел на меня косо. У меня и в мыслях не было, что он мне будет мстить».
Присутствие рядом со скамейкой запасных посторонних людей на приставных, словно в театре, стульях Тарасова возмутило. А кого бы из тренеров, всегда болезненно воспринимающих появление рядом с командой непонятных людей, не возмутило бы? Локтев, прекрасно знавший правила поведения игроков внутри команды, не только не испросил разрешения Тарасова на появление рядом со скамейкой запасных посторонних, но даже не поставил его в известность об этом. Тарасов в армейскую раздевалку даже генералов не допускал. До них быстро дошло, что лучше туда не соваться.
Локтеву, безусловно, было обидно, что он не играл на чемпионате мира. И не исключено, что только обида (надо полагать, прежде всего на себя самого) и заставила его связать в единое целое курение и «свердловскую историю».
Юханссон, хорошо знавший систему установок и заданий, получаемых советскими игроками от Тарасова и Чернышева (швед всегда интересовался тарасовской методикой тренировочного процесса, старался по возможности бывать на тренировках ЦСКА и сборной СССР), был уверен, что «тренеры часто давали Якушеву задание играть против определенного противника, или, как говорят в таких случаях в Швеции, поручали “надеть пальто” на соперника. Чаще всего выбор падал на меня». Шведский форвард признавался, что «даже расстегнуть “пуговицы” надетого на тебя якушевского “пальто” - дело трудное». А «пальто», которое Якушев надевал на другого шведа - Ульфа Стернера, - было, по образному выражению Тарасова, «похуже смирительной рубашки».
Позднее, спустя годы, Юханссон помогал Виктору Якушеву, попавшему в тяжелую ситуацию, связанную со здоровьем. Якушева подстерег коксартроз - деформирующий артроз тазобедренного сустава. Передвигаться по квартире он мог только с палочкой, на улицу выходить практически перестал: жил в пятиэтажке без лифта, спускаться и подниматься с такой жестокой болезнью невозможно. Якушева спас приезд в Москву Тумбы. Швед посетил советскую столицу ради открытия гольф-клуба своего имени: он был основным совладельцем. Ему рассказали о приключившейся с Якушевым беде. Сразу по возвращении домой Юханссон через спортивный телеканал и хоккейный еженедельник объявил сбор средств, предназначенных на оплату операции Виктора Якушева. Чуть больше недели понадобилось для того, чтобы собрать необходимую сумму - помогла и Федерация хоккея Швеции. Операцию Якушеву сделали в феврале 1992 года в частной стокгольмской клинике. Изношенные части тазобедренного сустава заменили на легкие титановые.
Якушева, уже после его кончины, попытались представить очередной жертвой тарасовской «мстительности». «Анатолий Тарасов, - писал «Советский спорт», - выделял Якушева среди остальных, закрывая глаза на слабость железнодорожника к алкоголю. Но однажды сам Анатолий Владимирович Якушеву подобного не простил… В Стокгольме, на банкете по окончании чемпионата мира 1963 года, завершившегося победой сборной СССР, Якушев, достигший нужной кондиции, подошел к Тарасову и, ни слова не говоря, ущипнул его за нос… У гуру советского хоккея глаза на лоб полезли в прямом и переносном смысле».
После стокгольмского эпизода, полагают авторы, на попадание в состав на Олимпиаду-64 в Инсбруке у Якушева уже не было никаких шансов. И только после того как у Юрзинова случился приступ аппендицита и встал вопрос, кем его заменить, руководство Федерации хоккея предложило старшим тренерам команд высшей лиги выбрать между Виктором Якушевым из «Локомотива» и Юрием Дроздовым из ЦСКА. «Советский спорт» сообщает, что против Якушева проголосовал лишь один тренер. Фамилия тренера не названа, но подразумевается, что это, конечно же, мстительный Тарасов, решивший насолить Якушеву и протолкнуть в сборную еще одного хоккеиста ЦСКА.
Но тут всё неправда.
Дело даже не в том, что к Виктору Якушеву Тарасов всегда относился с уважением (была история с ущипнутым в Стокгольме носом или же она выдумана - не имеет значения). А в том, что с первой же секунды совместной работы в сборной Тарасов и Чернышев сами, без всевозможных плебисцитов, определяли тот состав, который был им нужен на чемпионате мира или на Олимпиаде. Инсбрук-64 - не исключение. В Чернышевском «Динамо» сформировалась весьма боеспособная тройка: Петухов - Юрзинов - Волков. На нее, а также на тройки Локтев - Альметов - Александров и братья Майоровы - Старшинов и рассчитывали на Олимпиаде тренеры. Разбивать эти тройки без веских на то причин Тарасов и Чернышев не собирались. Без звена в основном составе находился десятый форвард - Фирсов. Аппендицит игрока - веская причина для перемен. Именно Тарасов, после того как Юрзинов угодил в больницу, предложил следующий вариант пертурбаций, с которым Чернышев согласился: включить Виктора Якушева в тройку с Фирсовым и Волковым, но только не с динамовским Юрием, а с цээсковским Леонидом, а Петухова взять в Инсбрук десятым нападающим («пристяжным», как назвал свои функции в той ситуации сам Петухов). Новая тройка стала самой результативной в команде - 21 заброшенная шайба (у цээсковцев и спартаковцев - по 18).
«Когда накануне Олимпийских игр 1964 года перед самым нашим отъездом неожиданно заболел Владимир Юрзинов и динамовское трио распалось, - писал Тарасов, - то спешным порядком было создано новое звено: Леонид Волков - Виктор Якушев - Анатолий Фирсов. И хотя Якушев впервые играл с этими хоккеистами (“сыгрывались” они сутки), новое звено внесло заметный вклад в нашу победу на Олимпиаде… И позже, в Любляне, когда мы поставили в тройку к Старшинову нового хоккеиста - Виктора Якушева, и в Вене, когда тот же Якушев играл в тройке Альметова, получались великолепные звенья, хотя времени, чтобы сыграться, у них было очень мало».
По мнению газеты «Советский спорт», Тарасов всё же нашел способ «оставить с носом» оказавшегося в опале игрока «Локомотива». Тот в Инсбруке отыграл так, что у организаторов олимпийского хоккейного турнира не возникло ни тени сомнений насчет того, кто является лучшим нападающим соревнований: конечно же, Якушев, забросивший 9 шайб в восьми играх! Но Анатолий Владимирович якобы уговорил директорат не вручать приз лауреату, а просто «отдать его команде, которая, мол, сама разберется. В результате лучшим нападающим стал… защитник Эдуард Иванов».
Действительно - из ряда вон выходящий случай, никогда больше не повторявшийся. Но что же произошло на самом деле?
Еще в 1963 году, после того как команда выиграла чемпионат мира в Стокгольме, Тарасов и Чернышев столкнулись со странной ситуацией. Из директората турнира к тренерам не обратились с просьбой назвать лучшего хоккеиста команды в том амплуа, в котором директорат запланировал игрока именно из их сборной. Лучшим голкипером назвали представителя Канады, занявшей четвертое место и пропустившей 23 шайбы - на 4 шайбы больше, чем золотой и серебряный призеры; лучшего защитника попросили назвать шведских тренеров, а лучшего нападающего - чехословацких. Чемпионов мира среди лауреатов не оказалось. Глава Международной лиги хоккея на льду (ИИХФ) англичанин Джон Ахерн заметил, объясняя решение ИИХФ, что в советской команде нет «звезд», которые могли бы рассчитывать на первый приз. «Нас, - вспоминал Тарасов, - это здорово обидело. Господин Ахерн, уважаемый в мировом хоккее человек, допустил очевидную и грубую подмену понятий. У нас действительно не было в сборной солистов (и мы гордимся этим!). Но ведь в сборной СССР было немало игроков экстра-класса, по-настоящему выдающихся хоккеистов. Люди, решавшие судьбу трех призов лучшим игрокам турнира, просто не поняли, что у нас этот приз можно было вручать чуть ли не каждому спортсмену».
В Инсбруке в 1964-м мнением Тарасова и Чернышева относительно кандидатуры в лучшие нападающие директорат поинтересовался. И, не получив вовремя конкретного ответа, передал приз на церемонии награждения, состоявшейся после заключительного матча, в руки капитана сборной Бориса Майорова (именно поэтому, возможно, публика и пресса решили тогда, что форвард «Спартака» стал лауреатом турнира). Лучшим вратарем назвали Сета Мартина из Канады, лучшим защитником - Франтишека Тикала из Чехословакии. Нападающего оставили за сборной СССР. Якушева в списках директората не было. Он был включен журналистами в состав символической сборной, в которую, к слову, вошли сразу три игрока - половина сборной! - из команды Канады, вновь оказавшейся на четвертом месте.
«Отдали приз Майорову, - писал позже Тарасов, - чтобы он передал его в команду, и тогда мы сами решили, кто же у нас был сильнейшим. На общем собрании хоккеисты согласились с тренерами, что приз надо передать Эдуарду Иванову». И Тарасов объяснил почему: «Все играли самоотверженно, все до конца отдавали свои силы победе. Но даже в этой дружной и самоотверженной команде выделялся своим поразительным мужеством Эдуард Иванов. Он сам непрерывно искал возможность проявить свое мужество, самозабвенно, с эдаким ухарством, не жалея себя, бросался с открытым лицом под броски шайбы, не щадил себя в поисках жесткого единоборства. И все это делал с улыбкой. И тем самым вдохновлял своим энтузиазмом остальных».
Любопытно, что на следующий год, в Тампере, где советская команда стала чемпионом за тур до финиша чемпионата, директорат вновь обратился к Тарасову и Чернышеву с просьбой назвать лучшего нападающего - «квота» и в этом случае была отдана советской команде. Собрание тренеры не собирали. По оценкам, выставлявшимся ими на протяжении всего турнира, они определили трех реальных претендентов на звание лучшего форварда - Альметова, Локтева и Старшинова. «Всё обдумав и взвесив, - рассказывал Тарасов, - мы решили рекомендовать Старшинова, показавшего не только игру выдающегося мастера, но и проявившего себя замечательным товарищем. Он сделал всё, что от него зависело, чтобы помочь дебютанту первенства Анатолию Ионову войти в игровой ансамбль как равному, и тем самым дал Анатолию возможность играть в полную силу».
Из книги Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин автора Берлина ШтурмТАРАСОВ Включаясь в компанию к Михайлову и Петрову, я был уже психологически подготовлен к трудностям, что ждут меня в основном составе, к колоссальным нагрузкам, принятым в ЦСКА.Попав в основной состав, я понял сразу же – здесь иные требования и иная дисциплина. Жесткая
Из книги История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек автора Матвеева ЕкатеринаЧЕРНЫШЕВ Кто-то счастливо придумал соединить усилия столь диаметрально противоположных, столь невообразимо разных людей и тренеров, как Анатолий Владимирович Тарасов и Аркадий Иванович Чернышев.Вроде бы они безоговорочно исключают один другого. Они абсолютно несхожи
Из книги Во имя Родины. Рассказы о челябинцах - Героях и дважды Героях Советского Союза автора Ушаков Александр ПрокопьевичГвардии сержант Г. ЧЕРНЫШЕВ *Ночью от блеска пушечных выстрелов, от прожекторов, бросающих длинные лучи в глубину вражеской обороны, от огневых трасс "катюш" светло, как днём, а утром от едкого порохового дыма, сдавливающего дыхание, в пяти метрах ничего не
Из книги Александр Мальцев автора Макарычев Максим АлександровичГвардии сержант Г. ЧЕРНЫШЕВ *Сегодня я со своим другом связистом Кукшиным стоял у здания рейхстага. Вижу, что Кукшин задумался чего-то. Спрашиваю:– Ты чего, Кукшин, задумался?Он молчит. Потом он высказал свою мысль:– А як нэ вылыка була у Гитлера сыла, а мы её
Из книги Южный Урал, № 5 автора Бажов Павел ПетровичПОЛКОВНИК ТАРАСОВ «Где лебеди - А лебеди ушли. А вороны? - А вороны остались». «Лебединый стан». М. Цветаева. Следующий рейд, задуманный Надей, был Ленинград. Но к этой поездке надо было не только отработать день, но и получить зарплату. В сберкассу залезать не хотелось.Как
Из книги Южный Урал № 13-14 автора Карим МустайЧЕРНЫШЕВ Алексей Федорович Алексей Федорович Чернышев родился в 1922 году в городе Острогожске Воронежской области в семье рабочего. Русский. Вместе с родителями приехал в Магнитогорск. Окончил семь классов. Работал на металлургическом комбинате в электроремонтном
Из книги Анатолий Тарасов. Битва железных тренеров автора Раззаков ФедорГлава седьмая «ВТОРОЙ ОТЕЦ» АРКАДИЙ ИВАНОВИЧ ЧЕРНЫШЕВ. ЛЕД И ПЛАМЕНЬ: НАСТАВНИКИ МАЛЬЦЕВА В СБОРНОЙ – ЧЕРНЫШЕВ И ТАРАСОВ Двадцатого апреля 2010 года, когда эта книга была практически готова к предоставлению в издательство, я заехал поздравить Александра Мальцева в
Из книги Валерий Харламов автора Макарычев МаксимЛ. Чернышев КЛЮЧ ЗЕМЛИ Стихотворение Есть камень - ключ земли. До времени его никому не добыть: ни простому, ни терпеливому, ни удалому, ни счастливому. А вот когда народ по правильному пути за своей долей пойдет, тогда тому, который передом идет и народу путь кажет, этот
Из книги Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея автора Федоров Дмитрий Из книги Анатолий Тарасов автора Горбунов А.Чернышев и Тарасов: начало триумфа После этого фиаско перед советскими спортивными руководителями встала непростая дилемма - что делать с тренерами сборной: оставить или заменить новыми? Однако, где было взять новых, никто не знал. Для этого не годились ни Александр
Из книги автораЧернышев против Тарасова… в кино Как ни странно, но, несмотря на прекрасные результаты сборной, Чернышев и Тарасов не особенно ладили друг с другом. Говорят, что Тарасов называл своего партнера по сборной «художником» (нечто вроде «ботаника» сегодня), а иногда и
Из книги автораГлава 7 ТРЕНЕРЫ ХАРЛАМОВА: ТАРАСОВ И ЧЕРНЫШЕВ Несмотря на бросающееся в глаза различие характеров, все те люди, которые тренировали Валерия Харламова и принимали участие в его становлении, были личностями, оставившими яркий след в отечественном хоккее. Они исповедовали
Из книги автора Из книги автораГлава пятая ТАРАСОВ И БОБРОВ Когда начинают говорить о взаимоотношениях между Тарасовым и Бобровым, частенько вспоминают поговорку о том, что двум медведям тесно в одной берлоге. Но в том-то и дело, что берлоги у Тарасова и Боброва на протяжении их жизни были разными.
- (1914 1992), один из основоположников отечественной школы хоккея с шайбой, заслуженный мастер спорта (1948), заслуженный тренер СССР (1956). Чемпион СССР по футболу (1937, 1940) и хоккею (1947). В 1954 57 и 1961 72 тренер сборной команды СССР по… … Энциклопедический словарь
- [р. 3(16).3.1914, Н. Новгород, ныне Горький], советский спортсмен, один из основателей советской школы хоккея с шайбой, заслуженный мастер спорта (1948), заслуженный тренер СССР (1956), полковник. Окончил Высшую школу тренеров (1940). Чемпион… … Большая советская энциклопедия
Чернышёв, Аркадий Иванович - Чернышев, Аркадий Иванович ЧЕРНЫШЁВ Аркадий Иванович (1914 92), спортсмен и тренер, один из основоположников советской школы хоккея с шайбой. Нападающий команды “Динамо” (Москва); чемпион СССР (1947). Тренер “Динамо” (Москва) (1946 74), сборной… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
ЧЕРНЫШЁВ Аркадий Иванович - Аркадий Иванович (191492), один из основоположников отеч. школы хоккея с шайбой, з.м.с. (1948), засл. тренер СССР (1956). Нападающий команды Динамо (Москва) по футболу (193644) и хоккею (194648). Чемпион СССР по футболу (1937,… … Биографический словарь
- (1914, Нижний Новгород 1992, Москва), спортсмен, тренер, один из основателей отечественной школы хоккея с шайбой, заслуженный мастер спорта (1948), заслуженный тренер СССР (1956). В составе московской команды «Динамо» чемпион СССР по футболу… … Москва (энциклопедия)
Аркадий Чернышёв Общая информация Полное имя Аркадий Иванович Чернышёв Прозвище … Википедия
О людях выдающихся, достигших результатов мировой значимости рассказывать сегодня трудно: требуются жареные факты. О таких, как великий тренер Аркадий Иванович Чернышев, говорить трудно вдвойне. Биография у него - что надо, победа на победе, а вот сам он, человек интеллигентный, скромный, не любивший вокруг себя шумихи, обычно отходил на второй план. Особенно для журналистов, всегда имевших для закрученного сюжета экстравагантного Тарасова, по складу характера - артиста, которому необходимо было всегда играть роль.
И все же сегодня, в тот день, когда Аркадий Чернышев мог бы отметить свое 90-летие, я постарался вспомнить о нем самое интересное...
Справка “МК”. Чернышев Аркадий Иванович. Родился 16 марта 1914 года. Заслуженный мастер спорта. Чемпион СССР 1946 г. Заслуженный тренер СССР. 28 лет (Чернышеву принадлежит рекорд долголетия работы в одном клубе) возглавлял “Динамо” - чемпиона СССР 1947, 1966 годов. Тренер сборной СССР - 11-кратного чемпиона мира и 4-кратного победителя Олимпиад (в мире спорта нет аналога этому достижению).
В 1948 году сборная Москвы принимала сборную ЧССР, выступавшую под флагом клуба ЛТЦ. Тренером нашей команды был Чернышев. Игры понравились маршалу Ворошилову. “Это для нас, русских...” - сказал он. Так и начался наш хоккей с шайбой. С Чернышева.
* * *Всеволод Бобров вспоминал:
Чернышев забросил первую шайбу в первом чемпионате СССР, стал тренером первого чемпиона страны “Динамо”, первым тренером сборной СССР. Думаю, это не совпадение.
Всеволод Михайлович, но ведь именно Чернышев не выставил вас на решающую игру со шведами в 1957 году в Москве, и сборная СССР заняла второе место. Многие тогда роптали на Аркадия Ивановича.
Тренер был абсолютно прав. Я был не в лучшей форме, к тому же травма... Играл на уколах. А команда играла на меня. Мог ли он рисковать?! Через годы и турниры, уже будучи тренером, я понял, что Чернышев был абсолютно прав. В некоторых случаях поступал точно так же.
* * *Что у вас, Аркадий Иванович, как тренера-победителя вызывало тягостные раздумья? - спросил я как-то у Чернышева.
У нас существовала порочная система: 30 лет - и прощай, спорт. Как человеку сказать, как объяснить, что он уже не нужен команде, спорту? Кем он станет, как будет жить? У него семья, дети. Да и кроме хоккея он ничего делать не умеет. Это были мучительные моменты.
* * *Аркадий Иванович рассказывал:
После победы в 1956 году команду замучили банкетами и приемами. Утром тренировка. И вдруг один из ведущих игроков, развалившись в кресле и поздоровавшись через губу, говорит: “Да брось ты, Адик, пойдем в ресторан. Не допили вчера, не доели”. Почувствовал себя глубоко оскорбленным. Панибратское “Адик”, вульгарный тон. Я просто перестал замечать этого игрока. Был с ним подчеркнуто официален, как с чужим человеком. Замечал его раскаяние, стремление загладить вину. Казнить вечно нельзя. Я простил обиду. Он стал тренером, и мы вновь стали друзьями.
* * *Валерий Харламов:
Стокгольм, 1969 год. При счете 2:2 я завелся в своей зоне, потерял шайбу, и защитник чехов Хорешовски забросил нам победную шайбу. В раздевалке убийственно гнетущая тишина. И я заплакал. Подошел Аркадий Иванович, положил мне руки на плечи и просто сказал: “Ну знаешь ли, если так близко к сердцу будешь принимать каждую неудачу, тебя надолго не хватит. А ты очень нужен сборной”. Вот это “нужен сборной” мне запомнилось на всю жизнь.
* * *Опять слово Чернышеву:
Перед сном обычно обхожу номера хоккеистов: завтра ответственный матч. И вижу, что один явно из-за волнения не спит. Успокаиваю: сейчас принесу тебе снотворное. Приношу кусочек сахару. “Положи под язык”. Через три минуты парень засыпает. На сахар я капнул три капли воды.
- Аркадий Иванович, случались ли по вашей вине провальные игры?
1950 год. ФРГ, Крефельд. СССР-Канада - 0:5. Пропускаем две шайбы - и задергались, хоккеисты заспешили отыграться. А чрезмерная спешка в хоккее, когда соперник ловит на контратаках, равносильна поражению. И вот тогда я не смог овладеть командой, внушить, что только размеренная, четкая игра по плану может принести успех...
* * *1957 год. Лето. За несколько дней до отъезда на сборы Чернышева свалил приступ радикулита - он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Нужен пчелиный яд. На окраине города нашли пасеку. О том, как отловили пчел и доставили их в больницу, - особый рассказ. Каждый из хоккеистов, держа пчелу за крылья, накладывал ее на спину тренера. Два дня таких процедур. На третий день Аркадий Иванович уже начал самостоятельно ходить.
* * *- Аркадий Иванович, а что еще в вашей жизни кроме хоккея? - спросил я однажды.
Ну, конечно, семья. Мне выпало счастье, что моей женой стала Велта Мартыновна - человек необычайно талантливый, образованный. Она пожертвовала всем ради моей карьеры, понимая, что кто-то должен заниматься семьей. Она подарила мне двух чудесных сыновей и достойно их воспитала.
Не знаю, уж сколько раз перечитал “Войну и мир” - и каждый раз открывал для себя что-то новое. Постоянно слушаю Чайковского - от фортепианных миниатюр до симфоний. Архитектура - моя страсть. Приезжая в любой город, обязательно бродил по улицам, любовался зданиями...
* * *Всеволод Бобров:
Перед серией встреч со сборной НХЛ в Канаде побывали Чернышев и Кулагин. Аркадий Иванович досконально проанализировал тренировочный процесс и тактику игры канадцев. Дал очень полезные рекомендации. И в заключение: “Сева, дерзай, настал твой час, мы к этому шли очень долго”. Для меня это стало напутствием. А через некоторое время одна из канадских газет опубликовала такую выдержку: “Тренер Чернышев сумел увидеть и понять в Канаде больше, чем вся делегация канадских тренеров НХЛ, побывавших в России. Не пора ли учиться у тех, у кого есть чему учиться?”
* * *Невдалеке от центрального входа на Ваганьковское кладбище установлен памятник Чернышеву. Необходимо отдать должное в то время президенту “Динамо” Александру Стеблину, который приложил максимум усилий, чтобы решить десятки проблем - деньги, место, гранит, площадка, ограда. Увековечить память учителя. Там же захоронена и Велта Мартыновна Мицис. Она пережила своего великого мужа всего на год: “парные люди” друг без друга долго не живут.
Аркадий Иванович стоит облокотившись о борт. Взгляд устремлен на площадку. Именно в такой позе он руководил клубом и сборной. Скульптор Юрий Чернов точно уловил душевное состояние тренера - он всегда в игре, всегда с теми, кто на льду.